Сакен никак не отреагировал: не поднял голову, не взглянул на него, словно психолог был невидимкой. Мади, привыкший к подобному поведению юноши, не подал виду, хотя про себя подумал с легким раздражением: Ай, эти Байзаки, моя вечная головная боль.
Его всегда интересовала эта семья, особенно её успех и богатство. Он знал, что их состояние начиналось в бурные девяностые годы, когда Турсын Байзак, глава семейства, умело воспользовался возможностями новой эпохи и построил своё дело. Порой, бывая у них в гостях, Мади не переставал удивляться роскоши, которую ему довелось видеть: позолоченная посуда, столы с изысканной резьбой, картины, чьей ценности можно было лишь догадываться, и хрустальные люстры, освещавшие просторные залы.
Эти детали делали Байзаков не просто клиентами для Мади, но и предметом особого профессионального и человеческого интереса. Однако их богатство вовсе не исключало проблем, которые он исправно помогал решать.
Как только Сулу вышла из кабинета, оставив Сакена с Мади, в комнате установилась напряжённая тишина. Юноше было пятнадцать, и он принадлежал к тем, кого называют «золотая молодёжь»: с самого рождения он ни в чём не знал отказа, все его прихоти исполнялись беспрекословно. Мади уже давно понял, что именно это стало причиной частых визитов Сакена к психологу.
– Сакен, что тебя беспокоит? – сдержанно начал Мади.
Это была их первая встреча в кабинете – раньше они виделись только на домашних приёмах. Мади всегда раздражал внешний вид Сакена: в нём читалась нарочитая небрежность и одновременно скрытая издёвка. Когда Сакен поднял взгляд, его глаза искрились враждебностью, а уголки губ растянулись в едва заметной, вызывающей улыбке. Увидев это, Мади почувствовал, как кровь застучала в висках.
– Ты слышал мой вопрос, или мне повторить? – спросил он, стараясь держать себя в руках.
В ответ Сакен лишь поднял руку и, не отрывая взгляда, показал средний палец.
Мади на секунду замер. Затем спокойно отпил глоток воды, словно смахивая гнев, готовый вырваться наружу.
– Хорошо, я тебя понял, – ответил он ровным голосом. – Если ты пока не готов говорить, я подожду. Когда захочешь мне ответить, дай знать.
В кабинете воцарилась напряжённая тишина. Казалось, между ними завязалась невидимая дуэль: кто первым нарушит молчание, тот потерпит поражение.