Молодой человек только кивнул и, дождавшись ответа по внутренней связи, прошёл в кабинет начальника охраны.
– Я так понял, программа вас устраивает? – начал он с порога и закрыл за собой дверь.
Привыкший к его лаконичной манере разговора Вуйциг встал с кресла и жестом пригласил Рэмрейна занять кресло напротив его письменного стола:
– Конечно, мистер Трои. Я только хотел уточнить детали, прежде чем фирма заключит с вами договор.
– Например? – вскинул бровь молодой человек, опускаясь в кресло.
– Вы сможете завершить установку на этой неделе? – Вуйциг сцепил пальцы в замок.
– Без проблем, – пожал плечами Рэмрейн.
– Какова вероятность взлома? – обеспокоенно спросил клиент.
– Шутите? – фыркнул молодой человек. – Нулевая.
Его уверенность успокоила Вуйцига, он довольно закивал. Закрывавшая губы Рэмрейна маска скрыла от него усмешку: молодой человек догадывался, что клиент пригласил стороннего эксперта для проверки.
– Тогда… – протянул Вуйциг, выуживая папку из ящика, – вот контракт. Ознакомьтесь, пожалуйста, если будут пожелания, Эйприл внесёт изменения.
Рэмрейн пробежал договор глазами; требование посещать фирму время от времени с периодическими проверками программы его не удивило, зато сумма стала приятным сюрпризом. Однако в сознание тотчас проскользнуло горьковатое: «И к чему тебе столько денег?». Расписавшись в контракте, он вернул папку Вуйцигу и встал.
– Если это всё, я пойду. Установкой займусь завтра, – сообщил он, предупреждая вопросы.
Клиент снова закивал:
– Доброго дня, мистер Трои.
– Доброго.
Маска вновь скрыла усмешку Рэмрейна, на этот раз грустную: дни в Детройте давно перестали быть добрыми.
Проезжая по пустынным улицам города получасом позднее, молодой человек скользил невидящим взглядом по проносившимся мимо рекламным и новостным щитам, вещавшим о последних событиях печальными: «Количество голодающих возрастает с каждым днём» и «Взрыв автосалона в Мидтауне: протест или провокация?». Призывали пройти вакцинацию огромные баннеры городских госпиталей, не скрывали связи с сангвинарами плакаты банков крови.
Рэмрейн тщетно искал хоть одну работающую забегаловку. Все заведения, где можно было перекусить, были либо заколочены либо давно разрушены или опустошены мародёрами и местными бандами; лишь в некоторых, когда-то богатых, ныне смертельно-опасных районах Детройта сохранились питейные заведения и работали ночные клубы. Но там время зачастую проводили те, кто уже несколько лет удерживал жителей в их домах: едва на город спускалась ночь, как крепко запирались все двери и окна. Хранить оружие было не просто нормой – не держать его дома значило быть беспечным. Выходившие на улицу ночью рисковали не вернуться к утру домой. Стремительно ветшавший город, однако, оставался желанной пристанью для наделённых властью, обладавших немыслимым богатством бизнесменов и чиновников. Локдаун и нашествие сангвинаров разделили общество огромной пропастью между теми, кто влачил жалкое существование на окраинах и бедных районах, и теми, кто не покидал границ самого богатого квартала Детройта.