– А где гарантия, что эта мразь их не прикарманит?
В голосе Тхирасака слышались слабое раздражение и отвращение. Петра вздохнула.
– Ладно, выходим, – решила она и направилась прямо к выходу.
– Эй, вы кто такие?! – гневно окликнул троицу один из грузчиков.
Петра остановилась и окинула равнодушным взглядом десяток высоких мужчин, тотчас окруживших её и Тхирасака с Ровеной. Рука её машинально потянулась к поясу, винтовка упиралась в спину, придавленная рюкзаком. Наполовину скрытых масками лиц стражей, накинувших на головы капюшоны, не было видно, они застыли, как статуи, в ожидании приказа, и только Петра чувствовала в их неподвижности напряжение готовых к прыжку хищников. Азарт жизни, замершей над пропастью смерти, привычно коснулся кожи дрожью и потом, но мысли девушки продолжали плавное течение, присущее ясному разуму: она не чувствовала ни страха ни желания бежать.
– Это снова вы? – подскочил к ней смотритель склада. – Я ведь говорил вам не ходить сюда! – заверещал он сразу. – У меня разрешение на задержание, вплоть до вашего ареста, даже полицию звать не будем!
– Полицию… – чуть слышно фыркнула Ровена.
Низкий, даже маленький, круглый и лысый, смотритель склада был давно не молод, но боек; с пыхтением вытерев выступивший на лбу пот, он робко посмотрел на главного из охранявших склад стражей. Он не обратил внимание на взгляд Петры, бегло оглядевшей его блестящий костюм-тройку, не заметил слабой усмешки Тхирасака и вздрогнул, когда мёртвую тишину развеял тихий голос девушки, уже не в первый раз проникавшей на вверенный ему склад вместе со своими людьми:
– К чему вспоминать тех, кто давно обходит Детройт стороной? Называйте вещи своими именами, мистер Гибсон, сразу скажите, что обратились в Бюро.
Гибсон резко посмотрел на Петру и едва скрыл свой шок: Бюро контроля за нелегальными мигрантами редко упоминали без дрожи в голосе.
– Какие мы, однако, храбрые, – ядовито проговорил он. – Ну, да, попрошайки, я позвонил в Бюро. Так что по-хорошему бросайте сумки и валите отсюда, пока вас не забрали туда, откуда ещё никто не возвращался.
Ровена, которая побледнела, услышав «попрошайки», с шипением шагнула вперёд и усилием воли взяла себя в руки, остановленная жестом покачавшего головой Тхирасака. Петра оскорблённой словами смотрителя склада не выглядела: