– Вы правы, – медленно произнесла девушка, глядя на неровные слова.
После вопроса: "Что Вы понимаете под выражением: "Ценить самого себя"?" было написано: "Это значит ценить своё время".
– Вот почему я не удивлена, мисс Леруа, – поделилась профессор. – Я даже ждала подобного от мисс Бёртон.
– Несмотря на то… что произошло неделю назад? – осторожно поинтересовалась мадемуазель Леруа.
– Несмотря на то, что произошло неделю назад, – кивнула женщина, собирая анкеты в стопку. – Жаль только, что мисс Бёртон выпускница, следующий год для неё будет очень тяжёлым. Если только в её жизни не появится какой-нибудь отвлекающий элемент, – усмехнулась она, поднимаясь со стула, и зашагала к кабинету, в котором располагался аналитический отдел.
Пустой кабинет музыки, мягко освещенный редкими лучами закатного солнца, наполняла нежная мелодия, извлекаемая из души белоснежных клавиш умелой игрой гибких изящных пальцев пианистки.
– Знаешь, Ирэн, я раньше терпеть не мог "Дунайские волны"[2], – заметил высокий нескладный юноша в темно-синем спортивном костюме, проходя в кабинет и устраиваясь на столешнице первой парты. – Пока не услышал, как ты её играешь.
– Эта адаптация всем нравится, Зак, – ответила Ирэн, прекращая игру, и развернулась на стуле. – Версию для оркестра я тоже не люблю… Давно пришёл?
– Пару минут назад, – Зак вытащил изо рта чупа-чупс. – Я тут мимо учительской проходил…
– О, – коротко усмехнулась девушка.
– Ты миссис Стоуни чуть до инфаркта не довела, – хмыкнул Зак.
Ирэн взлохматила челку:
– Лучше б довела.
– Злюка… Гвен тебя ищет, между прочим.
– А вы, я вижу, снова разговариваете друг с другом?
– Не понимаю, о чём ты, – ехидно ответил на шпильку юноша. – Мы не ссорились…
– Ага, рассказывай, – Ирэн повернулась к роялю и опустила клап.
– Гвен была очень расстроена, – посерьёзнел Зак.
Плечи девушки поникли.
– Представляю, как ей это преподнесли, – пробормотала она.
– Ты правда выпрыгнула из окна? – осторожно поинтересовался юноша.
Ирэн долго молчала, прежде чем сказать тихо:
– Там было невысоко.
– Но зачем?
Девушка шумно вздохнула, воздев глаза к потолку; Зак не мог видеть стоявшие в них слёзы. Она и сама не знала, почему, помнила только ослепительную вспышку гнева и бессильную ярость, копившуюся в душе уже неделю.
– Я думаю, – внушительно начал Зак, сглотнув сладкий сироп леденца, – тебе нужен психиатр.