– Вот ведь сволочи, в такой мороз котёнка выбросили! – возмутилась проходившая мимо женщина. – Ни жалости нет, ни стыда, ни совести.
– Ну и забрала бы себе, раз такая совестливая, – посоветовала другая прохожая.
– Своих три души, – ответила первая. – Мне что теперь, зоопарк кошачий дома устроить? Кто-то выбрасывает, а я должна всех подбирать?
Женщины разошлись по разным сторонам, я посмотрела на котёнка, а он вдруг бросился ко мне и, задрав головку, стал ещё громче пищать. А в глазах – такая надежда, какой и у людей не увидишь.
Что-то вдруг ёкнуло в моей душе. Сама не понимаю, как всё произошло, только я подняла несчастного и сунула за пазуху.
– Кого ещё притащила? – удивился отец, едва я сняла пальто в прихожей.
– Да вот, кто-то выкинул в самый мороз. Не выживет ведь.
– О, мать Тереза объявилась! – съехидничал муж, оторвавшись от своего спортлото.
Вот чего совсем не ожидала: котёнок сразу стал центром внимания всей нашей семьи. Перво-наперво я накормила его куриными объедками, оставшимися в тарелке после обеда кого-то из моих мужчин. Надо было видеть, как он уплетал. По всей видимости, предыдущие хозяева не слишком-то его баловали.
После трапезы он долго и смешно облизывался, рассмешив всех. Отец, никогда не державший кошек, потрепав котёнка по спине, признался, что всегда считал кошачью шерсть жёсткой, а она оказалась мягкой. Затем он, подобно маленькому мальчику, принялся задавать разные вопросы. Сколько кошки живут? Надо ли их купать? Чем болеют? Муж терпеливо отыскивал ответы в интернете и зачитывал вслух.
А Сашка оставил свой смартфон и весь вечер занимался с приёмышем. Соорудил ему домик из коробки, прорезав ножом круглое отверстие. В нём постелил постель из своего старого свитера. Сделал бантик из бумаги и подвесил его на нитке к ручке шкафа.
Словом, вечер прошёл совсем не так, как обычно. Отец имел привычку смотреть по телевизору политические передачи, сопровождая их руганью и возгласами: «Эх, Сталина на вас нет! Уж он бы навёл порядок». А муж временами поддакивал ему, оторвавшись от своих азартных игр, и всё повторял: «Зомбиящик для дураков. А нормальным людям лучше поберечь нервную систему».
Но хуже всего было, когда они начинали спорить о политике. Отец возбуждался и начинал орать, как будто от его крика в стране что-то могло поменяться. Успокоить его было крайне сложно, поэтому, не выдержав, я иной раз уходила из дома к подруге.