Из монастырских передач он разрешил оставить только молоко. Александра как-то написала, что комендант «завтракал и ел сыр; больше не разрешает нам есть сливки». Юровский также запретил часто принимать ванны, заявив, что на них не хватает воды. Он изъял у членов семьи драгоценности, оставив лишь часы Алексею (по просьбе Николая, который сказал, что мальчику без них будет скучно) и золотой браслет Александре – она носила его 20 лет, и снять его можно было только с инструментами.
Каждое утро в 10:00 комендант проверял, все ли на местах. Больше всего это не нравилось бывшей императрице. По этому поводу Александра Фёдоровна высказывала неудовольствие, что она не привыкла так рано вставать. «Тогда я сказал, что могу проверять, когда она будет ещё в постели. На это она заявила, что она не привыкла принимать, когда она лежит. А я заявил, что мне безразлично, как ей угодно, но проверять ежедневно должен» – из воспоминаний Якова Юровского.
Александра, кажется, тяжелее всех в семье переживала потерю престола. Юровский вспоминал, что если она выходила на прогулку, то непременно наряжалась и обязательно надевала шляпу. «Нужно сказать, что она не в пример остальным при всех своих выходах старалась сохранить всю свою важность и прежнее», – писал он.
Остальные члены семьи были проще – сёстры одевались довольно небрежно, Николай ходил в заплатанных сапогах (хотя, как утверждает Юровский, у него было достаточно целых). Волосы ему подстригала супруга. Даже рукоделие, которым занималась Александра, было работой аристократки: она вышивала и плела кружева. Дочери же стирали носовые платки, штопали вместе с горничной Нютой Демидовой чулки и постельное бельё.
Слухи об убийстве царя, появившиеся в июне 1918 года, волновали германские круги. 9 июня в Берлине помощник статс-секретаря Рейха встретился с большевистским посланником Иоффе и выразил беспокойство германского правительства слухами об убийстве императора Николая II. Иоффе заверил, что «никому из императорской семьи не будет причинено вреда и что все представители последней будут снабжаться всем необходимым для существования». Однако эти заверения не успокоили Берлин, и 21 июня Мирбах на встрече с наркомом иностранных дел Георгием Чичериным потребовал от большевистского правительства выступить с самыми решительными опровержениями слухов.