Между тем ситуация на Балтике к весне 1918 года складывалась катастрофическая. Флот как обычно стоял на своих зимних базах в Ревеле (Таллине) и Гельсингфорсе (Хельсинки). Дело в том, что Финский залив зимой замерзает, поэтому держать в Кронштадте и Петрограде боевые корабли опасно, да и бессмысленно. Но в феврале к Ревелю подошли немецкие войска. Советское правительство с декабря вело с кайзером переговоры о мире, однако они постоянно затягивались, и немцы посчитали наступление хорошим способом подстегнуть противника. Балтийский флот, бесспорно, входил в сферу их интересов, поэтому к Ревелю немцы двигались максимально энергично. Наступление в Эстонии началось 20 февраля, а 25-го передовые немецкие отряды уже вошли в Ревель. Но увидели они лишь дымы уходящих русских кораблей – морякам удалось подготовить суда и выйти в море. Руководил этой операцией Алексей Щастный.
Как капитану удалось сделать это – остаётся загадкой. В эскадре царил хаос: власть на кораблях была в руках судовых комитетов, единого руководства практически не существовало. О дисциплине речь не шла – офицеров почти не осталось, те, кто пытался призывать к порядку, были убиты матросами. Обычный зимний ремонт кораблей не проводился, отсутствовало и нормальное снабжение топливом, боеприпасами и продовольствием. На кораблях осталось от четверти до трети экипажей, остальные матросы разошлись по домам или отправились в Петроград вершить революцию. Но не имевшему никакой силовой поддержки Щастному (председатель Центробалта Павел Дыбенко с отрядом моряков-красногвардейцев бесславно сбежал с фронта под Нарвой, после чего был арестован) удалось убедить моряков, сплотить их, организовать и заставить подчиняться его приказам.
Ведомая четырьмя ледоколами («Ермак», «Волынец», «Тармо» и «Огонь») эскадра из 56 кораблей сквозь льды ушла в Гельсингфорс, где объединилась с остальными силами флота. Но это была лишь передышка – немецкие войска уже готовились вступить в Финляндию, правительство которой (Сенат) обратилось к ним за помощью. Флот снова мог оказаться в западне на чужой, практически враждебной территории. Оставалась надежда, что будет заключён мир с Германией, а финны самостоятельно не решатся атаковать. Оправдалась она лишь отчасти – в Бресте действительно было оговорено, что русский флот останется в финских портах до весны, но на кораблях при этом могли остаться лишь «незначительные экипажи», что сделало бы их лёгкой добычей врага. Между тем немецкий флот выдвинулся к Аландским островам, а двенадцатитысячный отряд генерала Фон дер Гольца приготовился к броску на Гельсингфорс.