Её мама была настоящей швеёй и могла абсолютно всё! Особенно здорово ей удавались праздничные платья, и как раз сейчас, перед Новым годом, она шила сразу несколько нарядов. Алёнка мамой очень гордилась и тоже хотела научиться творить так же, как и она.
Уже подходя к дому, девочка замечталась, какого цвета платье она бы сшила. «Точно, серебристого, как снег, – думала Алёна. – И обязательно белоснежную накидку! И туфельки в тон. А ещё обязательно нужно сумочку! А ещё…»
– Ап-чхи! – раздалось где-то совсем у двери подъезда. – Апчхи! Апчхи! ПЧХИ! – повторилось трижды.
Алёнка тут же остановилась. Её фантазии о новогодних нарядах развеялись, словно хоровод снежинок, сорванный порывом ледяного ветра с козырька подъезда.
– Пчхи!.. – повторилось снова, уже не так громко и отчётливо. Даже как-то жалостливо.
– Будьте здоровы! – автоматически проговорила девочка. Она была очень воспитанная и знала, когда нужно произнести эту фразу вежливости. Мама Ира её научила.
Но ответного «спасибо» не последовало. Как же так?
Алёнка замерла и повертела головой туда-сюда. Вот дверь подъезда. Закрыта. Она дёрнула за ручку и заглянула внутрь. Во входном тамбуре никого. Тишина. Девочка сбежала по ступенькам и посмотрела наверх. Может быть, это там кто-то чихнул? На втором этаже? Но окна были закрыты и зашторены. Или на первом? Точно, вот же, окно рядом со входом в подъезд приоткрыто. Она уже было занесла ногу и шагнула в сторону окна, как опустила глаза…
– П-п-ч-чхи… – тихо чихнул снег.
– Ой. Будьте здоровы, сне-е-ег!.. – неуверенно проговорила девочка.
И тут, прищурившись, она заметила на белом снежном ковре две блестящие пуговки. Присев на корточки, Алёна протянула вперёд руки. Левая – без варежки – уже начала замерзать.
– Да не может этого быть! – выдохнула девочка. Она легонько смахнула снежную шапку и поняла, что на неё смотрят чьи-то чёрненькие глазки! – Котё-ё-ё- нок! Какой ты беленький! Я бы тебя ни за что не заметила, малыш! – проговорила она.
Недолго думая, Алёнка тут же стянула с себя свой шерстяной шарф, подхватила кроху и, стряхнув с него снежную шубку, завернула в шарф.
– Вот так, вот так, бедненький, сейчас согреешься! Как ты здесь один, на таком-то морозе? Я вон без одной варежки замёрзла, а ты… Ох!..
Маленький потеряшка перестал чихать и, согреваясь – как показалось Алёне, – будто чуть улыбнулся.