В 2011 году я снова получила путёвку в Кисловодск, на этот раз в санаторий Георгия Димитрова. Несмотря на бытовые и организационные неурядицы в санатории, сам Кисловодск оставался для меня притягательным городом, потому что восточнее него находилось Большое седло. И, как всегда, мои помыслы были направлены на то, чтобы совершить очередное восхождение. Однако погода не благоприятствовала исполнению моих замыслов. Ноябрь в том году выдался исключительно холодный, с минусовыми температурами, часто ниже десяти градусов. Старожилы утверждали, что не могут припомнить на своём веку таких обильных снегопадов и таких холодов в ноябре. Я радовалась, что взяла с собой зимнее пальто, сапоги и варежки. Приехав в Кисловодск, я стала разыскивать своих приятельниц – Аннушку и Леру. Несколько раз звонила Аннушке, но на звонки никто не отзывался. Через сотрудницу санатория, соседку Аннушки, я узнала, что моя подруга продала свою квартиру и теперь живёт в Московской области. С Лерой мне удалось связаться сразу же, и мы несколько раз вместе с ней и её подругой слушали концерты в нашей любимой филармонии. А вот подниматься со мной на горы Лера не захотела, даже на Малое седло. До отъезда из санатория оставалось совсем немного времени, а надежды на хорошую погоду не было. В последнюю перед отъездом субботу я дошла до нижней станции подвесной канатной дороги и села на камень, устремив взгляд на горы. Моя душа рвалась туда, на Большое седло. И я, всегда недоумевавшая, почему альпинисты так стремятся в горы, рискуя жизнью и часто действительно теряя её, неожиданно для себя осознала, что для них взойти на вершину, возможно, является смыслом их жизни. Просто у них одна высота, а у меня – другая, пониже, но такая же желанная. Я с тоской слушала, как в горах «одна за одной» сходили снежные лавины. Мне казалось, что они не шумели и не грохотали, но я никак не могла подобрать нужного слова, которое точно отражало бы мои ощущения. Я повторяла рвущие душу слова песни Владимира Высоцкого: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной: идут лавины одна за одной…» На следующий день я решила: пойду – и будь что будет! В этот раз я даже не искала попутчиков, поскольку это было бы бесполезно. Снег валил хлопьями. Я добралась до верхней станции канатки и направилась к Малому седлу. Мои пальто и шапочка были облеплены снегом, ноги утопали в снежном океане, я передвигалась с большим трудом, видимость была практически нулевой, но я упорно продолжала идти. Людей, обгонявших меня, было очень мало, а шедших навстречу не было совсем. И вот оно, Малое седло. Здесь я увидела несколько человек, поднявшихся сюда раньше меня. Если бы кто-нибудь из них пошёл на Большое седло, я бы непременно присоединилась. Но желающих не нашлось.