Не подумайте, что это и есть конец истории. Всего через год на руднике Дарасун я поселился в доме шахтёра-пенсионера Феоктиста Георгиевича Неронова. Вскоре его жена Анисья Савельевна заметила, что их поросёнок не растёт. Диагноз поставили быстро: у поросёнка стали расти клыки, которые своими острыми концами постоянно ранили дёсны верхней челюсти, отбивая желание жевать. Чтобы вернуть поросёнку аппетит, следовало клыки удалить. Вы уже догадались, что выполнение этой деликатной операции поручили мне. Феоктист Георгиевич выдал мне плоскогубцы, надел верхонки, зажал поросёнка в коленях и стал раздирать ему пасть. Поросёнок бился, как эпилептик, сучил ногами и мотал головой, не давая мне ухватить плоскогубцами клык. Голова моя раскалывалась от истошного, ни на что не похожего поросячьего визга, который прерывался на доли секунды, когда поросёнок ухватывал новую порцию воздуха, и возобновлялся с новой силой. Я чувствовал, что мои ушные перепонки вот-вот лопнут, и ждал, что на эти визги к нам немедленно заявится комиссия, занятая учётом свиного поголовья.
Дело в том, что именно в тот год правительство назначило за каждую негосударственную свинью налог в размере пятидесяти рублей, чувствительный не только для пенсионеров, но и для работающих любителей отбивных и свиного сала с чесноком и куском чёрного хлеба в придачу. Соответственно, описываемого поросёнка в обычное время прятали в глубине двора, в наглухо закрытом сарайчике, больше похожем на собачью будку. Презирая себя за малодушие и жестокость и потеряв надежду извлечь неподатливые клыки, я раз за разом отламывал от них по кусочку, пока они не сравнялись по высоте с нормальными зубами. Феоктист Георгиевич заверил меня, что необходимый результат достигнут, и понёс рыдающего поросёнка к месту проживания.
В это время в калитку постучали. Я решил, что это комиссия по отлавливанию свиней, не охваченных налогом, и приготовился к худшему: меня обвинят в том, что я – комсомолец и столичный житель – участвую в укрывательстве свиней от налогообложения.
К счастью, оказалось, что стучит электромонтёр. Всего за бутылку водки он предложил установить в электрический счётчик какую-то проволочку, от чего в месяц будет нагорать энергии не больше, чем на полтора рубля, надо только постоянно держать включёнными как можно больше потребителей, чтобы набрать эти несчастные сто пятьдесят копеек. Анисья Савельевна засомневалась, не обнаружит ли эту проволочку проверяющий, который иногда приходит снимать показания со счётчика. Электрик заверил, что с этого дня проверяющим назначили именно его, и сделка состоялась. А экзамен на зубного врача я не сдал – не смог клыки удалить.