– Ближе! – велел Князь.
Вера не тронулась с места – тьма Иного сулила ужас. Вместо этого Иллюстратор золотистой кистью, так же внезапно возникшей из пустоты, начертила на карте знаки, и карта словно растворилась в золотистом ворсе замысловатого пера. И тотчас вратам бездны открылась ожившая картина, – о её эфемерности можно было судить лишь по светящимся, фосфоресцирующим контурам фигуры явленного рыцаря, грозно подъемлющего острый меч в противоход наступающим ветрам.
– Герой?.. – задумчиво проговорил Князь.
Вера тотчас ощутила, как макушку окольцевала тупая, давящая боль. Это послужило для неё сигналом отпустить воображение, позволив пиявкам морока склеить истинные мысли, обездвижив их до мертвенной неузнаваемости за слоем пустяковых иллюзий и вздорных наваждений.
– Столько мусора в твоей голове, до правды не докопаться, – признался Князь.
– Я поведаю обо всём сама. Позволь! – мягко попросила Вера, потирая ладонью голову: сказывалась боль.
– Говори! – велела бездна, разжимая тиски.
– Я получила от него послание, – начала Вера, одну за другой освобождая мысли от налипших пиявок. – Сигнал о помощи. Лотос в его сердце – пока лишь росток, но он стремительно набирает силу, задавая мыслям нужное направление, и сердце огненного лотоса взывает к помощи.
– Как он вышел с тобой на связь? С чего ты вообще решила, что это именно Он?
– Так же, как ты когда-то нашёл меня. Выпал из колоды.
– С моего угла зрения всё выглядело несколько иначе. Как обычно, не покидая трона, сквозь пламень Пекла, что несёт течение огненной реки, я наблюдал свечение Единого лотоса, дабы в ледяной твердыне айсберга не омертвела память об обещании, данном самому себе: уничтожить треклятый Узел творения, что гложет сердце великого соцветия душ, томимых на капище лжи и лицемерия Духа Вещей Зари. Наблюдал каждую частицу, каждое семя Единого, посеянное им в каждое сердце, и меня увлекло свечение, далёкое, не похожее на другие, – свечение твоей Кисти. И я узнал Иллюстратора, и я был разочарован, узнав в тебе придворного Художника забытых Создателем снов. Но свечение Кисти влекло, и я продолжал наблюдать, пока не приметил, что ты не просто пишешь, распаковывая образы из спутанных грёз Духа Вещей Зари. Полируя золотой Кистью историю городов и стран Нижнего мира, ты нет-нет да и прихватишь кой-какую персону: правителя, жреца, либо событие, по значению сравнимое с гибелью городов, а то и крахом империи – для себя.