Когда в 1914 году началась I мировая война, мы, как и все русские патриоты, старались быть полезными нашей родине. Ну, это выражалось, конечно, в небольшом… Скажем, мы собирали средства на подарки для воинов, посылали их на фронт, ходили в специальные учреждения шить разные вещи для фронта, вышивали носовые платки, полотенца. Это также всё посылалось на фронт. В это время отец находился вместе с нами в Москве. И вот однажды он решил дать концерт, сбор с которого пошёл для организации и оборудования двух лазаретов для нижних чинов, для солдат, в Москве и Петрограде. И вот на этом концерте мне пришлось быть и даже косвенно принимать участие. Это выражалось в том, что мы, дети Ф. И. Шаляпина, продавали программы в фойе Дворянского собрания (ныне Колонный зал Дома Союзов). И среди этих программ были и такие, которые были написаны рукой самого артиста. Их мы продавали за большие деньги, Надо вспомнить, что это был 1914 год, и государство было капиталистическим, и было много богатых людей и фабрикантов. И, конечно, на концерт Шаляпина билеты были очень дорогими. И мы, продавая программы, собрали тоже немалые средства. Нам на стол и на специальный поднос клали сотенки, золотые монеты, украшения из золота и др. – всё это шло в общий котёл, как говорится, всё шло для воинов. Вот мне очень хорошо запомнился этот концерт. Отец пел, как всегда, с большим воодушевлением и имел колоссальный успех. Пел он очень много и сверх написанной программы. И вот в самом конце, когда его вызывали на «бис», зал долго его не отпускал, отец вышел на эстраду и сказал: «Спою вам ещё романс Петра Ильича Чайковского на слова Пушкина – ”Соловей”»! И запел. Этот романс отец пел особенно проникновенно, вызвал бурю оваций, и на этом концерт закончился.
Прошло много лет с тех пор. И вот, не так давно, моя знакомая Ольга Андреевна Овчинникова побывала в Ленинграде, в том числе в Павловске в знаменитом дворце. Там директором работает её приятельница Анна Ивановна Зеленова. И вот что Анна Ивановна рассказала. Недавно она приехала из Парижа, куда ездила с группой на музейный симпозиум, где выступали руководители разных музеев. Наша советская группа, приехав в Париж, решила посетить могилу Фёдора Ивановича Шаляпина. И тут им рассказали интересную новость. В Париже на кладбище Батиньоль, где могила отца, объявился соловей. Ну, соловьи, конечно, существуют разные, но всё-таки они поют весной, а тут в Париже на кладбище… И парижане ходили слушать туда по вечерам этого соловья. Наша группа музейщиков, независимо от этих слухов, поехали на кладбище, но пока они разыскивали могилу артиста, наступил вечер. Они постояли у могилы, как говорится, в скорбном молчании, положили цветы и подумали: прилетит ли этот соловей, доведётся ли его услышать – или это всё байки… Соловья не было, а если и был, то он просто не пел. Они уже отошли от могилы и ещё раз взглянули на надгробие, и вдруг видят, что с дерева вспорхнула птичка… села на крест могилы Шаляпина. И вдруг они услышали пение соловья, который щёлкал, свистел, тянул на тысячу ладов, переливаясь, свою песню. Все были настолько поражены и взволнованы этим событием, что долго стояли молча со слезами на глазах…