Когда Демон двигался, легкое черное облако окружало его и становилось фоном для его статного тела и мужественного лица, обрамленного иссиня-черными кудрями. Гордый профиль, глубоко запавшие горящие глаза выражали страстную любовь и бесконечную муку…
В прологе, пригвожденный к скале, он казался вросшим в нее, окаменевшим.
Если внешний облик Демона подсказал Шаляпину Врубель, то внутреннюю силу и мощь он взял у Лермонтова.
Лучшим моментом в спектакле была сцена у врат обители. Исполнение Шаляпиным этой сцены вызывало такой бурный восторг у зрителей, что на «бис» она повторялась полностью.
Глубоко, властно и сильно произносил Демон: «Здесь я владею…» – и вдруг неожиданно мягко, с глубокой тоской и болью: «…Я люблю».
С какой сокрушающей силой звучали слова: «И я войду!!» И с каким стоном радости и торжества, как вихрь, исчезал он в дверях обители: «Она моя!»
Врываясь в келью Тамары, Демон останавливался, как изваяние. Горели его глаза на бледном от страсти лице, и Тамара в смятении отступала:
«Кто ты??!»
И вдруг тихо, таинственно, умоляюще начинал он петь:
«Я тот, которому внимала ты в полуночной тишине…»
И вот, наконец, клятва. Стихийной мощью звучала она:
«Клянусь… клянусь…»
Незабываемое впечатление производила фраза:
«Земное первое мученье и слезы первые мои…»
Да, это были впервые пролитые жгучие «человеческие» слезы…
Можно смело сказать, что «Демон» – одно из гениальнейших творений Шаляпина.