~
Сто тысяч лет спустя прийти в места знакомые и утолить печали. Сто тысяч лет спустя смеяться чистым смехом над собой. Сто тысяч лет он познавал смирение пред Родом, и долгий путь привел его Домой.
~
Благословлённые сентябрём в златые глубины осени идём, под потоками тихого листопада оголяемся в поисках глубинного клада. Уязвимые наготой своей дУши ранимы, не прикрыть их броней (а за осенью – зимы), и как долго продлится темный ноябрь, и дарует ли новое солнце декабрь? Желтый лист под обложкой хрустящей страницы перелетной вдруг станет таинственной птицей, что на крыльях своих переносит сквозь беды в круг любви и тепла, и душевной беседы. Подними жёлтый лист под своими ногами (уязвимой и чуткой души оберег), мрак и сырость недолго продлятся, я знаю, землю точно укроет сияющий снег.
~
Благословение матери
Я благословляю тебя идти выбранным путём. Идти и достигать вершин успеха, идти и совершать ошибки. Благословляю тебя расти и познавать мiръ и себя, и находить Бога внутри. Благословляю тебя на обретение счастья и любви в супружестве и дружбе. Благословляю на продолжение Рода и гармоничное течение энергии в Роду. Благословляю на твою жизнь и на твою смерть.
Я благословляю тебя идти выбранным путём и получать свой опыт. Иди, я буду молиться за тебя Благими Словами.
~
Знаешь, это ещё не конец: снимает Христос терновый венец и муку другого на себя не берёт, не лечит словами, по воде не идёт. Знаешь, это не праведный суд: грешников и святых нигде не ждут, просто ни рая, ни ада нет, их описал гениальный поэт.
А для чего же, постой, для чего? Жизнь эту мы для чего же живём?
Бархатным мхом оброс монастырь, шатких концепций обрушился мiръ.
~
У каждого свой путь, мои дороги привели меня к причалу, где сходятся конец истории с её началом, где прочный узел деревянный столб венчает, по силам лодку мне отшвартовать. Прибрежный ветер старое суденышко качает, и солнца диск далекий горизонт пронзает, а значит – вышел срок, пора мне отплывать. И нет ни сожаления, ни страха, на теле старая в заплатах вся рубаха, прошедший путь от воина и до монаха я знаю цену своему пути. И новый брег покажет лик свой радостный аль строгий, и, собираясь в долгую дорогу, предчувствую я волн бушующих пороги – до брега нового осталось дорасти.
~
В борьбе с драконом сам становишься драконом, огнем пылаешь, обрастаешь чешуёй, да только в схватке этого не замечаешь, не видишь, как дракон становится тобой. Борьба бессмысленна, оружие ни к месту, но кто позволит по-другому жить, не ведает идущий на сраженье: дракона можно только приручить.