Верный фамильяр Алёши. Питомец… Нет, язык не поворачивался его так назвать! Скорее – соратник.
Да, именно соратник.
И именно в этот момент Муром понял, что ради меча-кладенца, ради спасения мира он готов пожертвовать собой.
Собой, но не своими друзьями или соратниками…
Муром принял решение и уже шагнул вперёд, как в голове вновь раздался голос невидимки.
«Мне жаль это говорить, но в третий зал попадёт лишь один».
Топтыгин, словно услышав невидимку, навострил уши и посмотрел на богатыря.
– Ну и плевать, – отмахнулся Муром, шагая вперёд. – Уж лучше…
Договорить он не успел.
– Рррраа! – Топтыгин поднялся на задние лапы и, схватив Мурома за плечо, задвинул его за себя.
– Ты чего, Топтыгин? – нахмурился Муром. – Ты…
– Рррррррррррррррааааа! – От рыка Топтыгина огонь подался назад, и медведь, опустившись на четыре лапы, рванул вперёд.
– Стооооой! – Муром бросился следом, но медведь уже исчез в огне.
«Жертва принята!» – торжественно провозгласил голос, и стена огня… исчезла.
– Топтыгин!
Муром в отчаянии смотрел на небольшой каменный зал с базальтовыми валунами, в котором ещё секунду назад бушевало яростное пламя.
Смотрел и не находил Алёшиного фамильяра.
– Гадство…
На душе у Мурома было мерзко.
Будто… Будто он предал Топыгина.
«Странный ты человек, Муром, – проворчал невидимка. – Сам был готов пожертвовать собой ради медведя, а когда медведь сделал то же самое, почему-то расстроился».
– Долго объяснять, – вздохнул Муром, не спеша идти по залу.
«Ты бы поспешил, – в голосе невидимки мелькнули нотки нетерпения. – Зал Сварога может закрыться в любой момент».
– Морок, Хорс, Сварог, – проворчал Муром, неохотно шагая вперёд. – Теперь многое встало на свои места.
Невидимка промолчал, и Мурому не оставалось ничего другого, как пройти зал насквозь и остановиться перед грубыми каменными створками.
Казалось, кто-то могущественный высек из скалы два здоровенных куска камня, вбил в них огромные стальные кольца да так и оставил, закрыв тем самым проход в последний зал.
– Вот где бы Добрыня с Алёшей пригодились… – проворчал Муром, примеряясь к стальным кольцам.
Кольца были настолько большие, что и речи не могло идти о том, чтобы открыть сразу обе створки.
Если сами створки были высотой в три Мурома, то кольца были размером с колеса КАМАЗа.
Что до толщины – они были настолько здоровенными, что богатырь едва-едва мог обхватить кольцо двумя руками.