При изучении личного дела Ньико Лопеса меня ничуть не меньше, чем деловые бумаги (например, составленные им в Гватемале наброски проекта аграрной реформы), оригиналы документов и письма к родным, поразила вырезка, скрепленная с его последним письмом, отправленным перед отплытием девушке с волшебным именем Ондина. Журнальная вырезка со стихотворением поэтессы Марии дель Кармен успела пожелтеть, края раскрошились, ржавчиной покрылась скрепка-иголочка. Чувствуется, что им зачитывались: стерлись отдельные строки. Названия нет. По содержанию это камерная, даже интимная лирика, может быть, и далекая от совершенства. Но меня эта вырезка взволновала. Она показалась мне не просто интересной, а приоткрывающей таинственную тропку к личной драме молодого человека. Возможно, эта вырезка была сделана не им самим, он мог получить ее «в придачу» к недосказанным той же Ондиной чувствам. Ньико, очень цельный по характеру человек, испытывал в последние дни глубокие душевные переживания. На это обратил внимание, например, Пабло Диас. Где гарантия, что эти переживания не были вызваны той же, возможно, не состоявшейся любовью или какой-то ложью, недоразумением, ошибкой одного из влюбленных. Вот это стихотворение:
Cuаndo tus ojos amados
Ya no quieren contemplarme
Y tus labios adorados
No sienten sed de besarme,
Cuando tus manos queridas
No busqen las manos mias
Y a mis palabras sentidas
Responden tus frases frias,
No te detenga mi pena,
No te conmueva mi llanto,
No pienses que he sido buena
Ni que te he querido tanto.
Dime que ya no me quieres
Confiesame la verdad
Y ve en рaz de otras mujeres
Que mitigen tu ansiedad.
Que aunqe esta pobre alma mia
Desfalezca de afliccion
Es preferible a que un dia
Me fines por compassion!
Даю собственный, далекий от совершенства перевод:
Если даже любимые очи
Не стремятся меня созерцать,
И, полные страсти глубокой очень,
Не жаждут уста меня целовать,
Если даже родные мне руки
Не ищут касаний с моими,
А сладостной речи нежные звуки
Глаголами гасятся ледяными,
Не замыкай на себя все удары,
Не превращай и мой плач в свои раны,
Не была я тебе ни благостным даром,
Ни мечтой сокровенно желанной.
Лишь скажи мне, что я нелюбима,
Признайся мне в правде-святыне.
И в объятьях других, но любимых
Укрощай все смятенья отныне.
И пусть моей бедной душе, как каждой,