Ньико читал и перечитывал письмо. Оно взволновало его. Фидель был против его нелегального возвращения на Кубу. Грели душу слова Фиделя: «возвращаться нужно как члену Движения 26 июля, как герою Монкады». Это было возможно только после амнистии.
Пронзительная искренность, исповедальность письма, неукротимый романтизм и нескрываемая радость пишущего от осознания того, что есть на воле друг, соратник, единомышленник, которому можно все высказать, является лучшим доказательством высокой нравственной чистоты ядра Движения, возложившего на себя задачу стать авангардом в грядущем сражении с тиранией.
Одновременно к этому, на первый взгляд, частному письму следует относиться и как к важнейшему политическому документу. В нем нашли отражение организационные принципы построения нового революционного объединения. Автор убежден в том, что тюремное заключение, лишающее авангард возможности прямого общения с массами, не только не является препятствием для отстаивания своих позиций, но и, напротив, может быть использовано для политического воспитания народа, мобилизуя его на борьбу с властью, например, в целях освобождения политзаключенных.
Политический характер этому письму придает и осознание автором своей ответственности за каждый шаг в борьбе, ибо любой подобный «выход на связь» с массами обретает общественную значимость. Ведь подобный шаг у всех на виду – и у друзей, и у врагов.
Наконец, из этого письма видно, что именно ему, Ньико Лопесу, надлежало стать главным лицом, ответственным за проводимую в эмиграции работу, на него возлагались обязанности по разумному использованию имевшихся в его распоряжении сил. Он был уверен, что в стране всегда найдутся люди, готовые их поддержать.
Мельба рассказала ему о Франке Паисе, юноше из Сантьяго, к которому в ходе избирательной кампании специально пришел фарисействующий журналист Конте Агуэро и предложил ему выдвинуть свою кандидатуру на должность сенатора. Ньико, знакомый с пустозвонством Конте Агуэро, очень живо представил себе его политическую дуэль с лидером студенчества провинции Орьенте. Коварство журналиста состояло в том, что он посоветовал Франку Паису включить в список своих избирателей томящихся в тюрьме монкадистов в целях их якобы освобождения под благовидным предлогом участия в выборах.