– Брось, как можно ненавидеть тебя? – отец снял с Эрики очки и вытер скользнувшую по щеке слезинку. – Она тебя обожает. Просто твоей маме сложно. Ты же знаешь, обезьянка, твоя ма всегда занята.
– Она опять уехала, не простившись.
– Мне она оставила записку, – он вынул из кармана лиловый бумажный треугольник и покрутил перед носом девочки. – А тебе?
Эрика кивнула. Чего-чего, а записок у неё была целая коробка. Молчаливые письма. Лучше бы Жозлин вопила на неё, как крикуны, чем так.
– Мы справимся, – отец погладил Эрику по спине и обнял. – Ведь справляемся же?
Эрика кивнула и сделала шаг назад.
– Потому что мы отличная команда, – неуверенно проговорила девочка.
– Как Гарри и Рон[9], – почесал подбородок отец.
– Как Шэгги и Скуби[10], – улыбнулась Эрика
– Чур, я Скуби! – отец вывалил язык.
– Ну уж нет, па! – рассмеялась девочка. – Ты Шэгги!
– Я должен это срочно переварить! – отец подмигнул. – Пошли, съедим мороженое!
Эрика улыбнулась. Мороженое – это здорово. Как говорил па: если внутри холод, то пусть он будет мятно-ванильным. Эрика предпочитала клубнично-шоколадный.
Эрика вздрогнула, мотнула головой и вынырнула из воспоминаний. Отец что-то говорил ей, но она так глубоко задумалась, что не слышала. Ему пришлось взять её за плечи. Видимо, она опять замерла. Опять истуканилась.
– Всё хорошо, обезьянка? – в его голосе было волнение.
– Да, па, – вывернулась из его рук Эрика. – Всё норм, просто задумалась. Показывай, какие книги нюхать.
Глава 2,
в которой Эрике предстоит выбор
И оказывается, что свобода – вещь весьма обременительная и энергозатратная
«Всё, что случилось со мной в жизни, произошло благодаря или вопреки книгам», – говорил па, и за этой фразой следовала очередная «бумажная» байка.
В репертуар любимых, конечна, входила история о его встрече с матерью Эрики.
– Безусловно, мы встретились там, где и должны! – говорил отец, листая фотоальбом. – На книжной ярмарке. Я искал книги, а она читателей. Жозлин была тогда писательницей в лучшей своей поре: полной надежд, энергии и желания покорить мир.
– А что случилось потом? – спросила Эрика, любуясь счастливыми лицами родителей, и особо – фотографиями с их морской поездки втроём.
– Жизнь, обезьянка, – улыбнулся отец, но радости в этой улыбке не было. – Что бы ни происходило от начала и до конца – это всегда жизнь.