Тёмная точка, оформившаяся в крупную птицу, кружила над домом Катерининой одноклассницы. Михаил постучался в ворота, чтобы предупредить семью, которая могла в считанные минуты лишиться какой-нибудь пробравшейся во двор курицы.
– Кеш, – мужчина кивнул и указал на кружащегося ястреба. – У вас тут добычу ищут, никакой цыплёнок не сбежал?
– Спасибо, Мих. Пойду проверю и закрою всех. Он вторую неделю вылавливает – уже пять цыплят удавил, а мы отследить не можем.
Мужчины пожали друг другу руки, и семья отправилась дальше, радуясь случайному спасению цыплят. Катерина пожелала, чтобы пропажа птенцов стала худшим в отъезде мужа, лишь бы всё остальное прошло гладко. Ей хотелось успокоить себя хотя бы так. Михаил с беспокойством посматривал на жену, понимая её тревогу.
* * *
Старая остановка с покосившейся скамейкой была пустынна, будто и не ждала никаких пассажиров. Тихое утро прорезал крик старой вороны с крыши покинутого, уже давно покосившегося дома, притулившегося в начале главной улицы. Супруги обернулись на резкий звук, Катерина стиснула руку сына и выдохнула.
– Что-то неспокойно мне, Миш, – Катерина посмотрела на мужа, который через десять минут будет ехать в старом деревенском автобусе, и постаралась запомнить всё до последней мелочи – и родинку под губой, и морщинку между бровями, и шрам возле правого глаза. – Ты осторожнее там в дороге, береги себя. Ладно?
– Куда уж я денусь! И вы тут без меня не скучайте. Хорошо? – он потрепал по макушке сына и спросил со всей серьёзностью: – Помнишь, что ты за главного, Сашок?
– Помню, помню, – бросил мальчишка и, завидев появившийся из-за поворота гудящий пазик, уже радостно крикнул: – Там автобус!
Прощались, как будто навсегда. Михаил аккуратно, но крепко обнимал жену, вдыхая запах её волос, чуть травяной от её любимого шампуня, потом подбрасывал в воздух сына, и широко-широко улыбался, пряча тревогу глубоко внутри, уже сейчас начиная скучать по родным.
Двенадцать лет назад
В доме было прохладно. Конец августа выдался тёплым, но ночи были уже совсем стылыми и ранним утром, подтопив остывшую с вечера печь, Анна Ивановна собирала внучке бутерброды в дорогу и что-то шептала сама себе под нос.
– Бабуль, ну не нужны мне эти бутерброды, тут ехать – часов пять от силы со всеми пересадками, уж не проголодаюсь за это время, плотно же позавтракала, – Катерина упаковывала в дорожную сумку тёплую кофту, чтобы быстро её достать в случае чего.