Стас с удовольствием принял предложение: к четырем часам дня он порядком устал от непривычной работы. По минималистской металлической лестнице с такими же перилами они поднялись на последний, третий этаж (это у французов, у нас – будет четвертый) и вышли на крышу прямо в солнечные знойные объятия. У Стаса тут же возникло ощущение, что его положили на раскаленную сковороду. Крыша административного здания была плоской, окруженной со всех четырех сторон метровым барьером. Посередине аккуратной грудой были сложены мешки, наполненные, скорее всего, песком. Заметив его взгляд, Леруа тут же пояснил:
– Приготовили для обороны. На всякий случай.
– Нет, – добавил он, – здесь у нас военных действий нет. Повстанцы ведут бои гораздо восточнее, километров за двести-триста.
Морис открыл пачку и протянул Стасу, затем и сам взял сигарету и дважды щелкнул зажигалкой.
– А как же тот, кто был до меня? – тускло усмехнулся Сухов, – А еще утверждают, что финансисты гибнут последними.
– Произошла идиотская случайность! – немного помрачнел и Леруа. – Деверон наступил на мину. Пошел в кусты и взорвался. Мин в стране много повсюду, но по дорогам и рядом с базой их нет. Саперы давно обезвредили. А эту, видно, пропустили. Лежала, лежала и вот. Нашла жертву. Дерьмо.
– Где это случилось? Рядом с базой?
– Нет, конечно! Километрах в пятнадцати отсюда. Понимаете…
– Слушай, – перебил его Стас. – Давай перейдем на «ты». Звание у нас одно, да и я ненамного тебя старше.
– Давай! – с радостью согласился Морис. – Так вот, Деверон сопровождал гуманитарный груз в соседний регион. Командир часто посылает офицеров-тыловиков в сопровождение. Чтобы форму не теряли. Когда обратно возвращались, эта беда и случилась. На базу его привезли уже мертвым. Первый случай смертельного исхода за весь год, что здесь служу. Нет, было поблизости несколько стычек с бандформированиями, и раненые, само собой, тоже. А вообще-то база считалась самым безопасным местом. До этого случая, конечно.
– Что, было расследование?
– Как полагается. Командир назначил комиссию. Несчастный случай.
Офицеры помолчали, сосредоточенно попыхивая сигаретами. Наконец Стас высказался:
– Да, всякое бывает. На то и война, – и добавил, сохраняя серьезное выражение лица: – но я обещаю в кусты не шастать и самоподрывы не устраивать.