– Ох беда мне с тобой, сам сгинешь, и меня за собой потащишь – причитал он.
– Давай уже рассказывай, что с ней будет? – девочка словно спала.
– Иди отдай ее бабке и родителям, а зверье в земле закопай, как положено, и скажи им, чтобы, как проснется, чтобы на улицу не выходила, и крест на нее пусть оденут – он протянул мне крестик.
– Так давай сами оденем – я удивился, почему мы не можем сделать такую малость.
– Мы ей не родня, и не крестные, только им можно – он так сказал, словно я это должен был знать, как дважды два.
Я отнес девочку бабушке, та сначала отскочила от нее, но потом выслушала меня и одела на нее крестик, я объяснил тем, что позвонил другу, а у него отец батюшка в церкви (ну я соврал конечно же), но она поверила и сказала, что все сделает, а потом пошел хоронить зверушек. Девочка, когда пришла в себя была напуганной и ей казалось, что это был плохой сон, только вот история повторилась, и к этому же вечеру пропал еще один ребенок, на соседней улице, а возле дома девочки появлялись шаги и собаки выли, как сказал мой новый боевой товарищ, это Карачун ее ищет, пока на ней крест и у него нет семерых, он ее не найдет. Все в деревне начали ждать утра, а я ночи, нужно было выяснить все, что известно про этого Карачуна и не дать повториться беде еще с кем – ни будь.
Дождавшись, когда все уснут, я оделся и позвал Акила, он хоть и ворчит, а с ним, как – то спокойнее. Мы пробрались к тому дому, где пропал мальчик и стали ждать, как оказалось, у фамильяров много плюсов, он меня согревал, сделал снежную пещеру, в которой было тепло, укрыл нас пологом каким – то, сказал, чтобы нас не учуяли. Ближе к рассвету поднялся морозный туман, а из него вышел мальчик, тот самый, который пропал, он был старше и крепче Леночки, а значит и придушить мог, кого по крупнее. А затем появилась борода, и костлявые руки, они нацарапали на ладонях мальчика, что – то и все пропало. Ребенок постоял и упал, я хотел подбежать к нему, а фамильяр меня удержал.
– Стой, чухает Карачун, что ему мешают, это приманка – он прищурился и внимательно смотрел.
Пара минут ничего не происходило, но вот снова появился туман, костлявая и когтистая рука потянулась к ребенку, он царапал его лицо, мальчик плакал, я пытался вырваться от фамильяра и защитить, но тот словно меня заморозил, я не мог пошевелиться, а он все повторял: «Обман это, обман». Потом, кто – то очень большой и почти прозрачный вышел из тумана, лица было не видно, только волосы, грязно – серого цвета, и тяжелые шаги, скрип зубов и еле слышные слова: