В итоге разговор о покупке мощного мотоцикла ничем не закончился. Даня, обидевшись на отказ, с юношеским максимализмом заявил, что ему вообще ничего от родителей не надо.
– Я сам себе на мотоцикл заработаю. Вместо вашего университета работать пойду, – заявил он перед тем как выйти из комнаты, хлопнув дверью.
На следующее утро на таможенном посту, где работали Илья Федотов и Андрей Волынский, было неспокойно. На просвечивании грузовой машины с помощью рентгеновской установки сотрудники увидели посторонние вложения в бензобаке. Инспектор, анализировавший снимки с ИДК, – так называлась установка, сканирующая машины, – пошел с этим к Федотову.
– Илья Степаныч, что-то мне не очень понятно, откуда тут затемнения. Вот контур бензобака, вот солярка светится, а вот какой-то темный квадрат, – показал он черно-белую распечатку снимка.
– Согласен, что-то не то. А что за машина? – Федотов повертел в руках листочек бумаги с изображением рентгенограммы.
– Да, турок обычный. В кузове мандарины, все ровно. Но вот, бензобак как-то странно выглядит. Может модификация какая-то? Типа тут емкость для мочевины. Как она, AD-blue, кажется называется?
– Вряд ли мочевина. Пойдем, на экране поглядим.
С этими словами Федотов поднялся со своего места и отправился смотреть рентгенограмму.
Там Илья окончательно уверился в том, что машину надо досматривать, но его размышления прервал звонок от жены. Алена захлебывалась слезами, ей только что позвонили из больницы и сообщили, что туда привезли Даню, разбившегося на мотоцикле. Ни сказав никому ни слова, Федотов рванул к сыну. Растерянный инспектор пошел к заму начальника, Андрею Волынскому. Тот мгновенно почуял успех и тут же оформил профиль риска – так в таможне называются ориентировки с указанием необходимости углубленного досмотра.
– Чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера, – процитировал Волынский старый советский фильм и лично отправился снимать и разбирать бензобак с непонятным вложением.
Турецкий водитель отчаянно противился углубленному досмотру, угрожал позвонить консулу, но после того как топливный бак сняли, слили из него солярку и достали двадцать брикетов непонятного вещества, сник и замкнулся в себе. В брикетах оказался гашиш, это было очевидно даже без результатов экспертизы, куда тут же отправили образцы изъятого товара. Волынский позвонил Федотову, чтобы похвастаться, но тот прислал сообщение «не могу разговаривать», и Андрей решил по полной программе отработать успех. Он обзвонил все начальство, сделал ролик для пресс-службы и написал рапорт, в котором не забыл отметить свои заслуги.