– Да ты обалдела что ли? – уворачивается он от очередного моего замаха и отскакивает в сторону. – Ты чего творишь! Двадцать лет не виделись, и на тебе!
– Двадцать лет не виделись? – рычу. – А вот то, что у меня там на кухне, это не ты? Любитель рыболов!
– И не любитель, между прочим! – обиженно сопит шикарный мужик, в котором я с трудом узнаю Андрея.
– Значит, точно ты! – шиплю ему в лицо. – Больше некому!
– Точно я что? – смотрит он на меня разъяренным, но пытливым взглядом.
В этом весь Андрюха!
Он умный! Всегда что-то придумывал! И всегда что-то коварное!
Я не знаю, как он устроил это шоу с посудой, но вот то белое, расползшееся по всему дому, это точно он! Больше некому!
Я ругаюсь, шиплю и плююсь, пытаюсь его пнуть! А он!
А он вдруг обхватывает меня в кольцо из крепких рук, прижимает к широкой груди…
– Угомонись и объясни, что на тебя нашло!
И мне вдруг совершенно не хочется больше брыкаться…
– Вон там, у меня на кухне, – смотрю на него жалобно. – Ты хочешь сказать, что это не ты?
.
***
– По-твоему, я спустя восемнадцать лет приехал в деревню, чтобы сделать вот это?
Мы стоим в моем доме, смотрим на кишащее белое месиво.
Это похоже на макароны! Как суповая трехминутка, только толстенькая. И… шевелится!
Эта масса кишит и медленно расползается по кухне!
И уже немного по коридору…
И…
О-о-о-ой…
Поворачиваюсь к Андрею, смотрю на его обалдевшее лицо. И, подавляя приступ тошноты, я вынуждена признать, что мысль идиотская!
– Слушай, ну… – сглатываю, отворачиваюсь. – Ну это ж ваши рыболовецкие штучки!
– Опарыши, – ухмыляется он, – оптовая партия! – вскидывает бровь. – Я наберу себе в ведерко?
– Да хоть всех! – ору, смахивая слезы.
– Не, всех мне много, – тянет он расстроенно, – их же даже не заморозить, – выглядывая в сенцы, – но убрать тебе помогу, а то, судя по твоему лицу, тебя сейчас сверху на них вывернет, тогда вообще кухню не отмоешь!
– Как романтично! – язвлю я.
– Ага! – довольно отзывается он из прихожей. – Цени! Эт че? Веник? – появляется он в кухне, сжимая охапку можжевеловых веток.
– Поставь! Это для работы! – выхватываю.
– Забавная у тебя работа, – хмыкает.
А я скрываюсь в кладовке и возвращаюсь с ведром, совком, щеткой…
– Андрей, – тяну жалобно, – помоги мне, правда, – хмурюсь, – я не могу!
– Давай! – хмыкает чуть высокомерно, забирая у меня из рук ведро. – Сказал же, помогу! Дай еще пакетик, я себе наберу! Хорошеньких тебе подкинули! Жирненьких!