Стиснув в руке вилку, я поддела кусочек сырника и, макнув его в джем, положила в рот, запивая кофе. Уже пыталась не слушать и не вникать в то, что вещал отец. Желание уехать от него и жить самостоятельно только выросло еще больше. И я не отступлю, как бы ни было здесь хорошо. Все это лишь временно, а мне, рано или поздно, придется учиться жить самой. Как знать, насколько хватит отца в роли заботливого родителя. Расслабляться пока рано.
Неожиданно Лера подскочила на стуле, схватив свой телефон, и выпорхнула из-за стола.
– Ты куда? – запоздало спросила Ира, когда уже сестрица выходила из кухни.
– Нужно ответить на важный звонок, – выкрикнула Лера.
– Я скоро введу запрет на гаджеты за столом… – И стоило произнести эти слова Ире, как и ее телефон зазвонил. Мачеха нехотя достала смартфон из кармана домашней кофты. – Черт. Прошу прощения, это из редакции. – И тоже вышла из кухни, оставляя нас наедине с отцом. И мне безумно захотелось, чтобы и мне кто-нибудь позвонил. Но звонить было некому, и я осталась за столом поглощать свой недоеденный завтрак.
На кухне стояла такая тишина, что я слышала, как бьется мое сердце. И уже расслабилась, думая, что молчание продолжится, когда родитель заговорил.
– Танюш! – голос отца прозвучал немного с хрипотцой. Оторвавшись от тарелки, посмотрела на него.
– Да?
– У нас так и не было времени с твоего приезда, чтобы поговорить, – начал он, а мне уже не понравились его слова. – Ты знаешь, все как-то быстро… изменилось. – Отец откашлялся и продолжил: – Понимаю, что поздно, но… я не просто так тебя забрал. Хочу исправить все… ошибки, которые натворил. Я не должен был бросать вас с матерью, должен был чаще видеться с тобой, но ты же понимаешь, у меня работа, а потом я встретил Иру. Появилась… новая семья, и как-то… В общем. Я надеюсь, что все еще можно исправить. Ты моя дочь, и я желаю тебе только счастья и надеюсь, что ты меня поймешь и не будешь держать обиду.
Он смотрел на меня в ожидании ответа, а я не знала, что сказать. Когда ехала сюда, было столько эмоций и слов, предназначающихся отцу, а теперь – ничего. Вот вообще ничего. Конечно, мне приятно, что он осознает все свои поступки, но не поздновато-то ли для извинений? Я уже взрослая девочка, воспитавшая себя сама, и что-то менять во мне поздно.