В ответ на мои расспросы, почему дядя Кенрик уехал и не возвращается, старая Марта лишь тяжело вздыхала и пододвигала ко мне блюдо с румяными булочками, со снежной обсыпкой сахарной пудрой.
– Никакой он не магик больше, потому и сбежал, – однажды заявил толстяк Джон, ведавший доставкой припасов в Элизеру. – Боится, что его расшифруют. Ему много лет назад вогнали в руки Персты Судьбы. После этого он мог только плеваться комками черной магии. Потому и сбег.
– Вранье это все! – горячо вступилась за Кенрика Марта.
– Правда, но лишь наполовину, – уточнил Френ, из которого обычно было слова не вытянуть.
Да и общался он все больше не с людьми, а с лошадьми на конюшне и собаками на псарне, и вообще всяческих разговоров прислуги на кухне избегал.
– А ты докажи! – азартно выкрикнул Толстый Джон.
– Будь бы Кенрик Магик здесь, он бы превратил тебя в огромную крысу, – предрек Френ.
Когда все разошлись, я побежала на конюшню к Френу. Он как раз чистил шкуру Красавчику. Этот немолодой жеребец был его любимчиком. Он его мыл особым составом и выезжал каждый день, чтобы тот не застаивался.
– Что случилось с дядей Кенриком, скажи… – попросила я. – Ведь Красавчик – его конь. А Руж – его пес. Когда ты с ними болтаешь, то всегда поминаешь имя Кенрика, я слышала.
Чтобы задобрить Френа, я принесла с кухни несколько лучших морковин, почищенных и вымытых, для его любимца, будто Красавчик был не жеребец, а ребенок трех лет от роду.
Френ внимательно осмотрел копыта Красавчика, все четыре, потом выпрямился, похлопал жеребца по морде. И наконец произнес шепотом:
– Про то мне не велено никому говорить. Магистр Крон запрет наложил.
– Для тебя кто важнее? Кенрик? Или этот старикашка Крон? – отзываться о главе Дома Хранителей столь непочтительно можно только в тринадцать лет.
– Кенрик Магик сейчас в Гарме. Но вернуться не может.
Это все, что удалось мне выяснить у Френа в тот раз. И морковины не помогли. Сколько потом я к нему ни приставала с расспросами, он только отмалчивался.
Но все же постепенно мне удалось вызнать у Марты кое-какие подробности. Много лет назад, когда Кенрик, Лара и Лиам, мой будущий отец, были совсем детьми, братья были влюблены по-щенячьи в Лару. И Эдуард, старший сын в семье, Первый наследник, тоже за ней ухлестывал. В итоге она выбрала Лиама, а Кенрика и Эдуарда отвергла. Случилась страшная ссора, Лиам чуть не погиб, но Кенрик его спас с помощью магии. Что было дальше, Марта ни за что хотела рассказывать, упираясь точно так же, как и Френ. Лишь однажды обмолвилась сквозь зубы: