Я остановился, сделал глоток. Вода была теплой, почти горячей, с привкусом мяты. Вспомнилось, как Мэнди устроила чаепитие на берегу озера в Элизере. Я, Лара, Лиам Маркус, мы расположились на большой циновке, а пятилетняя Мэнди с таким серьезным сосредоточенным видом разливала в крошечные фарфоровые чашечки черный чай из Дивных земель с кардамоном и апельсиновой цедрой. Мы пили чай из кукольного сервиза и брали серебряными ложечками с ажурных тарелок засахаренные вишни. Чай был не слишком горячий – как теперь вода в моей запасной фляге.
Мэнди, Лара, Лиам Маркус – их имена звучали как заклинания. Ради них я должен дойти до живой земли.
Слава Счастливой Судьбе, я догадался покрыть одежду и прежде всего кожаные перчатки магической защитой, иначе протезы раскалились бы нестерпимо.
Вскоре выбирать дорогу сделалось невозможно. И я стал ее создавать – ненадежные мостики, проложенные над горящей бездной. Надо двигаться быстрее, пока Жизнетворное Око не ушло за горизонт, а намеченная дорога не исчезла. Ночевать на сожженных землях было смертельно. Я посмотрел на выцветшее серое небо. Потом – на равнину. Взгляд мой снова остановился на обломке стены. Там, за стеной, кто-то был, магик во мне это чувствовал. И я свернул с намеченного пути, побрел к почерневшему обломку. Кто знает, быть может, именно для этого человека сберегались три глотка теплой воды и еще – сосуд зеленого стекла, который я прятал под некогда синим камзолом.
* * *
Вчера я видел вторую разрушенную Чаро́вницу к югу от дороги. Как и от первой, что я заметил на второй день пути, от нее остались лишь гранитные столбы, а крыша и охранные решетки разметало взрывом. Когда-то внутри располагалась гранитная статуя сидящего гиганта. Теперь из центра разрушенной Чаро́вницы, как из огромной пасти, выплескивалась оранжевая лава. Правда, стекала она медленно и постепенно застывала, образовывая лиловый конус с алыми тлеющими краями. Из центра конуса вверх то и дело выстреливали желтые и алые огни, а затем с ревом вырывалась струи газа. Через три или четыре дня новый поток Флегетона окончательно перекроет дорогу в Гарму так, что даже магику будет не пройти.
Надо было спешить. И я спешил…
Осталось совсем немного, миля, максимум две, – напомнил я себе.
Солнце спустилось еще ниже, и дым почти полностью заволок небо, как будто собирался заменить собой ночную тьму. На западе, там, где по всем законам природы должен был разгораться закат, набухал черный все разрастающийся смерч.