– Вам нужно переодеться и забраться на печь. Ночи уже бывают холодными.
– Обойдусь, – процедил он, с трудом перевернувшись обратно на спину. – Я провёл несколько ночей в этом лесу, от ещё одной мне хуже не станет.
– Вы можете подхватить лихорадку, – возразила я. – И тогда вы ещё не скоро сможете покинуть это место. Если вас кто-то увидит…
– Я всё ещё могу за себя постоять, – процедил он.
– И всё же, – мягко ответила я, – давайте я помогу вам переодеться и забраться на печь.
– Сам заберусь. Позже. Уходи.
– Вы не хотите, чтобы какая-то девчонка вам помогала, Ваэ-Дэн? – понимающе уточнила я. – Об этом никто не узнает.
– Уходи, – прорычал он сквозь зубы.
– Я не уйду, пока не буду уверена, что не найду вас утром бредящим в лихорадке.
Зарычав ещё громче и сцепив зубы, дракон медленно поднялся на ноги – и пошатнулся. Я поспешила было помочь ему, но он резко вскинул руку в мою сторону, и я испуганно отступила. Рычание перешло в рёв, когда дракон начал делать шаг за шагом, постепенно приближаясь к печи. Потом, игнорируя моё присутствие, сорвал с себя остатки одежды, оставшись совершенно обнажённым. Взял штаны моего отца, осмотрел их, но надевать не стал. И спустя несколько долгих, мучительных минут, он всё-таки залез на печь и замер там, лёжа на спине.
– Вы забыли одеться, – мягко сказала я.
– Эти лохмотья мне малы, – донеслось с печи.
Я укоризненно вздохнула, но после того, как он взобрался на печь, стаскивать его оттуда было бы подобно смерти.
– Вернусь сразу после рассвета, – пообещала я. – Не пытайтесь уходить. Вам ещё нужны перевязки. И… вот, вода с тростником. Постарайтесь попить.
Я поднесла кружку к печи и аккуратно поставила её между стенкой и несколькими слоями дырявых одеял.
В ответ мне раздавалось лишь тяжёлое сопение.
– Где тебя носило?! – возмущалась мачеха, когда я почти бесшумно вошла в дом. Она не спала, хотя обычно её храп был слышен, чуть только садилось солнце.
– Собирала травы, матушка, – покорно ответила я и показала полную сумку. – Синецвет распустился, если его не собрать сейчас…
– Да, да! – перебила меня мачеха, кутаясь в шаль от вечерней прохлады. – А кто корову будет доить? Грядки полоть, рассаду высаживать? Коли весну пропустим, нечем будет зимовать!
– Я всё сделаю, матушка. Никак нельзя было сегодня синецвет упустить.