Мальвина вспыхнула и чуть не рыча, спросила:
– Что ты сказал?!
Стас подошёл ближе и поднял обе руки в воздух.
– Шучу, – сказал он.
Мальвина ещё пару секунд посверлила его взглядом и ушла.
– За работу? – предложил Стас.
Пока они готовили установку, Сеня как бы невзначай обронил:
– Подумать только! Мы не одни во вселенной.
– Ага, – отозвался здоровяк.
– Столько лет люди хотели знать это наверняка – и вот оно живое доказательство. Silentium universi нарушено! Величайшая загадка в истории решена, а я даже не удивлён. Это вообще нормально?
– Не знаю, – ответил Стас.
– К тому же, видимо, биологические существа всё-таки способны пересечь мрак космоса. Это само по себе – отличная новость.
– Слушай, мне по херу, если честно. У меня есть задание – узнать, откуда эта штука прилетела, а не ответить на вопрос о том, может ли она летать. Само её присутствие здесь – это ответ. Состав изотопов не наш.
– Хм. Это да! – сказал Сеня. – И где вы, говоришь, нашли его?
– Я не говорил, – раздражённо бросил Стас. – Потому что это…
– … государственная тайна! – договорил Сеня. – Я это понял. Но мне нужно больше точек соприкосновения с… с ним. В процессе контакта я буду взывать к вероятным общим категориям. Его мозг – очень мощная нейросеть. Рано или поздно он разберётся в моих запросах, но если я буду упоминать что-то, что есть в его опыте, то оно вероятно быстрее распознает нейронные корреляты таких событий, и мы быстрее наладим связь.
Здоровяк склонил голову на бок. Подумав, он сказал:
– Мы нашли его в вечной мерзлоте. Он был погружен в непрозрачный кокон. Температура жидкости внутри него была ниже нуля. Когда полярники вскрыли кокон, оно начало дышать. Это всё, что известно о его происхождении.
– А корабль? – почему-то Сене казалось, что непременно есть корабль.
– Масштабные поиски вокруг находки не дали результатов. Никаких технологических штучек, земных или каких-либо ещё. Только кокон с гуманоидом – и всё.
– И сколько он там пролежал?
– Судя по структуре льда – сотни тысяч лет. А может и дольше. Ребята ещё не придумали, как определить возраст его тканей.
Сеня приподнял брови в искреннем удивлении.
– А генетически?
– Пф, – фыркнул Стас. – Это не ко мне. Биохимики до сих пор ковыряются с данными. Как и чего в точности в нём работает – не очень понятно. Генов в привычном смысле они не нашли, а оторванные от организма клетки сразу распадаются в труху, что, мягко говоря, затрудняет их исследование. Собственно, мы зашли в тупик, поэтому и лезем к нему в голову. Может быть всё-таки приступим, а?