– С нашими технологиями взятия проб это совершенно безопасно, – заверил Артур Иваныч. – Мы не забираем клетки для дальнейшего анализа in vitro. Вместо этого мы собираем копию генома прямо внутри клеток эмбриона, а затем выводим весь синтезированный материал при помощи специальных упаковочных и транспортных белков, специально разработанных для этих задач.
– Это не ответ на мой вопрос, – заметила психолог.
– Ваша правда, – согласился он. – Я просто хочу подчеркнуть то, что мы здесь очень внимательно относимся к вопросам безопасности своих подопечных. Однако вы правы, обычно в подобных пробах нет нужды. Ольга работала в нашей фирме с момента её основания, и поэтому воспользовалась её услугами для искусственного оплодотворения. Естественно, она была обслужена по высшему разряду с полным пакетом услуг совершенно бесплатно…
– То есть, вы хотите сказать, что у Насти нет отца? – уточнила Лена, до сих пор понявшая лишь половину сказанного.
– Технически – есть. Она изволила желание использовать для этого мою сперму, – Артур Иванович говорил это без тени смущения. – Но мы с ней никогда не состояли в интимных отношениях, если вы об этом. Насколько я знаю, Ольга всё ещё хранила девственность на момент операции.
– Непорочное зачатие…
– В некоем извращённом смысле да, – сказал учёный. – Если, конечно, не считать пороком науку как таковую. А почему вас так интересует отец Насти?
– Позвольте я скажу? – попросила Лидия Михална. – Я стала свидетелем того, чего не попросту не может быть. Я хочу знать, во-первых, каков механизм способности Насти подчинять себе других людей, и, во-вторых, каковы ваши дальнейшие действия?
– А кроме того мне интересно услышать от вас о людях, которые считают Настю дочерью христианского Бога, – добавила Лена.
– О, похоже, вы встретились с Арсением…
– Так вы его знаете?
– У нас все его знают, – ответил Артур Иваныч с явным неудовольствием. – Он добился судебного разрешения на опеку над Настей на один день в неделю. Использовал свои связи в церковных кругах и подал всё это под соусом заботы о моральном облике молодёжи, конечно же. Как итог, мы были вынуждены согласиться с решением суда, и теперь пожинаем плоды. Он считает девочку чуть ли не святой и, как мы ни пытались, органы опеки не смогли обнаружить признаков жестокого обращения или других нарушений прав ребёнка в действиях отца Еремея, как он теперь себя называет. Насколько я знаю, официальная церковь не одобряет его деятельности, и сейчас он близок к тому, чтобы потерять свой приход. У вас были какие-то проблемы с ними?