, варился самый вкусный кофе в городе. Уж поверьте, я перепробовала его во всех заведениях, куда заносило меня по роду занятия. Была в больших кафе, богатых и сверкающих золотыми люстрами, была на кухнях таверен и трактиров, где подавали темную бурду, взявшую лишь название у истинного напитка. Никто не мог сравниться с Ашули.
Да и сама хозяйка кофейни отличалась ото всех, кого я знала. Ее кожа была такого глубокого кофейного цвета, что когда Ашули, таинственно улыбаясь толстыми губами, помешивала маленькой медной ложкой с длинной ручкой напиток в джезве, то казалось, что она сама сделана из того самого напитка. К тому же только Ашули могла угадать, какую приправу добавить в кофе посетителю. Всегда спрашивала, предлагая, но всегда угадывала.
– Ты истратишь все мои запасы кардамона, Кис-Кис, – Ашули поставила передо мной блюдце с кусочками сахара, улыбаясь тому, как я с наслаждением вдыхаю аромат, поднимающийся легким дымком над чашкой.
– Тогда ты откроешь какой-нибудь таинственный портал в своей кладовке и пополнишь их, Шу, – улыбнулась я, не открывая глаз. – К тому же, у тебя сегодня не так много взбешенных посетителей, которым был бы жизненно необходим твой бесценный кардамон.
– Что на этот раз? – усмехнувшись и уперев тонкую, длинную руку в бок, спросила она.
Ее десять браслетов из мелких разноцветных камней зашуршали, повиснув у запястья. А я обреченно наигранно вздохнула.
– Его безмерный эгоизм и фантастическая неуверенность. – Ашули рассмеялась и в такт камням браслетов затряслись многорядные бусы на ее шее и груди. – Нет, скажи, как ему удается это совмещать? «Он лучший» и «ничего не получится».
– Он знает, что все получится и просто играет, а ты клюешь каждый раз. Брось, – подруга потрепала меня по голове, разлохматив и без того лежащие в беспорядке волнистые рыжие волосы, и легко оперлась на мое плечо, нагнувшись к самому уху, – только благодаря этой особенности мистера Фокса ты можешь заниматься тем, чем занимаешься.
Я вынужденно покачала головой, соглашаясь. Это правда. Честно говоря, мы с шефом оба играли свои роли в наших вечных перебранках. Он – роль эгоиста и неуверенного в себе неудачника, я – слепо верящей дурочки-помощницы. Хотя нет, эгоистом он был без ролей.
– Не буду тебе мешать, Кис-Кис.
Ашули вернулась к стойке промывать джезву и вновь наполнять ее свежей водой. А я, пригубив напиток, принялась расставлять на столе кусочки сахара.