Понимание отразилось на моем лице.
– О, благодарю за своевременный совет. Меня зовут Клэр Фолкнер, – я представилась своим обычным именем для разнюхивания и протянула старушке руку.
– Марджори Нолан, – старушка пожала мою руку кончиками пальцев.
– Так вы говорите, миссис Нолан…
– Мисс. Определенно мисс.
Я усмехнулась и поняла, что мы со старушкой Нолан близки во взгляде на некоторые вещи.
– Так вы говорите, у соседей грядут перемены… – Тон я выбрала именно такой, который предполагает готовность выслушать свежие сплетни и мисс Нолан приняла вечные правила игры.
– Я бы не хотела распространяться, но если вы всерьез размышляете об устройстве в этот дом, то я просто обязана вас предостеречь… – лицо моей собеседницы преобразилось из напряженного в нежно-улыбчивое. – Сейчас еще утро, но… Вы любите фруктовые корзиночки?
Я закатила глаза и полюбила мисс Нолан всей душой.
– Обожаю.
Домом мисс Нолан оказался тот самый, в саду которого росли кремовые розы. И если у соседей в стиле царила мрачная атмосфера, то здесь было мило. С подушками, занавесочками, милыми фарфоровыми пастушками и собачками на каминной полке. Мы пили чай с вкуснейшими пирожными и болтали.
Старушка поведала о счастливой супружеской паре, въехавшей в соседский маленький домик. Миссис Стирс заходила время от времени на файв-о-клок, делясь секретами, рецептами и тонкостями настолько, насколько позволяла двадцатилетняя разница в возрасте. Мистер Стирс дарил жене орхидеи на день рождения, а та пекла ему пирог с яблоками по воскресеньям. Жизнь шла своим чередом. Мистер Стирс устроился на высокооплачиваемую работу, начал пропадать вечерами. Потом вместо маленького домика вырос особняк, но только того тихого счастья мисс Нолан уже не замечала за его хозяевами. Миссис Стирс перестала приходить на чай, и соседке оставалось лишь догадываться, что происходит за мрачными серыми стенами.
Я давно допила чай и теперь с соблазном смотрела на крошки корзиночки, не решаясь нарушить неписаные правила этикета.
– Да, как ни грустно это понимать, но, к сожалению, полагаю, мои соседи вскоре расстанутся.
Я подняла взгляд на старушку и поняла, что та искренне сочувствует. Я положила руку на ее запястье, утешая.
– Но это же не ваша вина. И потом, вы же не знаете этого точно. Что навело вас на эту мысль?