Очередной переезд, новая и абсолютно чужая мне страна с непонятным менталитетом и нравами пугали и сильно нервировали. Держаться помогала одна только мысль: осталось полгода, и я сама смогу распоряжаться своей жизнью. Мне нужно продержаться всего шесть месяцев.
– Прошу вас. – В дверях появилась секретарь.
Я выдохнула и зашла в кабинет директора. Роскошь приемной по сравнению с огромным кабинетом господина Пака была как детский лепет. Я подошла к большому столу из красного дерева и остановилась метрах в трех от него. В кресле сидел тучный седой мужчина в очках и внимательно разглядывал меня.
– Мия Светлова? – послышался его низкий, глухой голос.
Я кивнула.
– Вы ученица школы Daimendé, где же ваша форма?
– Извините. – Я низко поклонилась (этикет я заучила неплохо: чем ниже кланяешься, тем, вроде как, сильнее раскаиваешься). – Я заказала форму, как только узнала о зачислении. На днях должны доставить.
Он осмотрел меня с ног до головы и вздохнул:
– У меня складывается такое впечатление, что вы не очень заинтересованы в обучении в нашей школе.
– Что вы, господин Пак?! – изображая крайнюю степень испуга и несогласия, воскликнула я. – Я прикладываю массу усилий, чтобы быть достойной обучаться здесь. Буду стараться еще лучше!
Снова глубокий поклон.
– Я вовсе не вашу успеваемость имею в виду, – поморщился он. – На днях вы проявили вопиющее неуважение к одному из наших лучших учеников.
Ну, приехали! Ян Тэхо еще и стукач. Как по-взрослому, ей-богу!
– Простите, господин Пак. – Я снова низко поклонилась. – Вышло недоразумение. Я споткнулась, и мой кофе пролился… прямо на ученика, который стоял рядом.
Директор хмыкнул и прищурил глаза:
– На первый раз я прощу вас, но сегодня же вы должны принести господину Яну Тэхо свои глубочайшие извинения.
Он многозначительно посмотрел на меня.
– Конечно, господин директор. – Снова поклон. – Спасибо, господин директор.
Наконец толстяк махнул рукой, разрешая мне уйти. Меня не надо было просить дважды.
Когда я вернулась в класс, там никого из учеников не было, зато мои тетради и учебники аккуратной стопкой лежали на краю парты. Я посмотрела в окно. Стоял теплый солнечный день конца лета. Скоро похолодает. Сначала придет мерзкая осень, а потом и зима. Я не люблю зиму. Зимой не стало мамы, и всё покатилось в тартарары…