Оседлые. Ты наверняка спросишь меня, кто такие оседлые?
Это часть населения, неудачно занявшая место под перекрёстным огнём; люди, не разделяющие ни одной, ни другой точки зрения. Когда наступило Время Начала, все разбрелись кто куда, но появился третий вид. Они начали группироваться в коммуны и занимать заброшенные деревни, сёла и мелкие города – любое место, где у них была бы крыша над головой и хоть какое-то продовольствие. Каждая коммуна защищает свою деревню, каждый мужчина в коммуне защищает собственный дом, семью и пищу. Такие правила. Они просто хотят жить и живут в тех местах, которые заняли, в которых осели несколько лет назад… и оттуда – ни с места. Поэтому у всех принято называть их оседлыми. Продовольствие они добывают методом грабежа: грабят любые проходящие составы на железных дорогах, нападают на небольшие истощённые отряды (на наши и правительственные)… если не находят продовольствия – питаются мёртвыми.
Посоветовавшись, наши проводники решили производить высадку на расстоянии 15 км от города. Джазмен – наш проводник – сам родом из Владимира. Он говорит, что знает деревню километрах в пяти от железной дороги, в которой можно будет поесть, помыться и поспать на мягких кроватях. Ещё он говорит, что недалеко от деревни есть вход в подземный город, и что он знает, как по подземелью попасть в самый цент настоящего, наземного Владимира.
Если ты спросишь меня, какая жизнь мне нравилась больше: жизнь в системе или выживание в хаосе – я не смогу тебе дать чёткого ответа.
Я просто уверен, что если населению предложить выбор: непредсказуемая война или стабильная система – население большинством голосов, конечно же, теперь выберет войну. Да, мы страдаем от голода и лишений, от болезней; мы не знаем, что будет завтра (и наступит ли оно вообще), в конце концов, нас убивают. Но знаешь, что: это сделало нас чистыми, свободными, это отсеивает слабых, и делает нас немного честнее в своих чувствах. Это то, чего нам всегда не хватало, то, почему мы сохли. И как бы для тебя это не звучало – ты скоро и сам поймёшь, как это важно. Никаких законов и морально-этических норм. Мы больше не боимся тюрьмы, потому что тюрьмы теперь не работают; мы не боимся сумы и голода – потому что мы и так уже голодные, а деньги теперь ничего не стоят; нам больше не нужно носить «маски» – никто не осудит нас за искренность. Чтобы утолить свою жажду к потребностям, мы лишили себя всех благ и просветлели. Теперь мы не забиваем себе голову ненужными вещами: следить за модой, выражаться грамотно, иметь достойное положение в обществе и т.п. Теперь мы убиваем и хотим ещё… раньше бы это расценивалось как психическое отклонение – теперь это обыденное явление – человеческая природа, а для большинства – потребность. Что лучше: