, и они вместе идут по тропинке вверх… медленно.
– Ну! Вот видишь! – Слева послышался знакомый голос. Токарев повернулся… Это был Джазмен, который говорил:
– Не трогай их. Не видишь? им хорошо вдвоём. Ну, зачем ты будешь мешать чужому счастью? Не вмешивайся.
Девушка медленно обернулась через плечо, и тревожный наблюдатель увидел её значительный взгляд, который выражал прощальную нежность.
Токарев хотел что-нибудь крикнуть ей вслед, но у него получилось лишь прошептать: «Не уходи!» Девушка отвернулась. В какой-то момент Константин с чем-то смирился… он сам не знал, с чем.
Они, эти двое, были уже далеко от него, а Джазмен всё ещё стоял по левое плечо и говорил:
– Видишь, она его любит…
– Не верю! – Прокричал Токарев в припадке бессилия. – Будь ты проклят, Диоген херов! Этого не может быть! Так не бывает! – Мир в его голове разрушался; его душу и характер сломали одним махом. Он отмахнулся от Джазмена и побежал вниз по тропинке… за ним поднималась пыль. Пробежав метров десять, Константин рухнул на мелкие серые камни, свернулся и зарыдал, вырывая волосы на голове.
……………………………………………………………………………
Когда он проснулся, его подушка была влажная. Время было уже около трёх часов дня, партизаны топили баню и парились. В доме был душ. Оклемавшись, Токарев нашёл в шкафу полотенце и пошёл мыться.
«Вот оно, моё уязвимое место. – Думал он, смывая шампунь с головы. Сколько перевидано и пережито! Да взять хотя бы вчерашний вечер – весь этот кошмар. Какой-никакой, я оставался твёрд в душе… А она меня сломала. Вот так, одним взглядом – напополам. А если она меня во сне сломала, значит ли, что это может сбыться и наяву? И увижу ль я её когда-нибудь ещё? О, сколько ещё таких вечеров, как вчерашний, я готов пережить, только чтоб не случилось этой встречи!»
Рыжая девушка не была абстракцией из глубокого сна – это был очень конкретный человек, которого Токарев любил, уважал и даже боялся. Боялся непредвиденной встречи с ней – она забирала всю его свободу и дар речи, вызывала в нём жалость к самому себе и непреодолимую ревность. Он свято любил её, а она его – нет, поэтому с ней – он был слаб и жалок – и от этого страдал.
Когда Константин вернулся в комнату, у него на кровати лежало пальто, чёрный костюм, белая рубашка и шляпа – всё как во сне.
«Сбывается!» – С некой долей таинственной тревоги подумал Токарев.