Когда он вытащил с чердака всё, что могло бы пригодиться для строительства плота, вода уже поднялась по лестнице и начала заполнять второй этаж. В комнате стояло шесть пластиковых бочек.
– Заполни бочки всем этим мусором и залей пеной, – распорядился Джазмен, – а я пока что кровать разберу.
Токарев ломал поддоны на мелкие части и наспех запихивал их в бочки, а проводник откинул большой мягкий матрас с деревянного остова кровати и начал осторожно отрывать те доски, на которых и лежал, собственно, этот матрас. Вода тем временем потихоньку просачивалась сквозь закрытую дверь в комнату, а дождь – так и лупил в открытое окно. Это был самый сильный ливень, который только мог бы быть на этой загаженной планете. Казалось, что ещё немного и дом рассыплется. Поднялся ветер, и створки зашатались то в одну, то в другую сторону. Токарев набивал бочки мусором, а Джазмен с большим энтузиазмом ломал чью-то кровать. Со стороны это выглядело бы, как программа «Сделай сам. Экстремальная версия». Джазмен оторвал все доски, побросал их в центр комнаты, и побежал в другую комнату, где стояла точно такая же кровать. К тому времени, когда Токарев подготовил все пластиковые тары, а Джазмен – доломал кровать, воды уже было по щиколотку, и она на этом не останавливалась. Вода всё ещё поднималась. Дождь всё ещё хлестал. Джазмен вбежал на чердак и нашёл там гвозди на сто и молоток.