«соединение танков с пехотой равносильно запряжке трактора в пару с ломовой лошадью». (Дж. Фуллер. Операции механизированных сил. М.: Воениздат, 1933)
Такая точка зрения была неприемлема, и ни одна капиталистическая страна не пошла по пути таких модернистских теорий, а в нашей военнотеоретической мысли они вообще не нашли места.
В опубликованной в 1927 году книге «Стратегия» военный теоретик А.А. Свечин изложил новую теорию оперативного искусства. Об этой книге маршал Захаров написал:
«Являясь последователем немецкого историка Ганса Дельбрюка, сторонника „стратегии измора“, А.А. Свечин не смог идти дальше обобщений опыта последних войн и стратегических теорий своих предшественников, не смог понять новых явлений в нашей жизни, строительстве Советского государства и его вооружённых сил, не видел их перспектив, а следовательно, и возможных путей развития военного искусства. Он пытался дать общую стратегию, пригодную для любой страны».
Учитывая огромную территорию страны, малоразвитую систему коммуникаций, её отставание в промышленной и технологической сферах, Свечин считал, что для достижения успеха в будущем конфликте стране необходимо активно использовать зарубежные технологии и «готовить тыл страны служить фронту». Эти реалии советского государства 1920х гг. вынудили Свечина подчёркивать необходимость единства фронта и тыла как в мирное, так и в военное время, и пропагандировать стратегию «войны на истощение». Принятие этой стратегии, хотя и не давало быстрой победы, но позволяло избежать катастрофического поражения под ударом искусной военной машины. Одновременно оно давало возможность использовать огромные просторы Советского Союза и задействовать огромные человеческие и природные ресурсы.
Стратегические концепции Свечина оспаривались военным лидером Гражданской войны и после военным теоретиком М.Н. Тухачевским, а также другими военными авторитетами. Они настаивали на принятии наступательной стратегии войны на уничтожение, которая требовала «полной милитаризации национальной экономики для создания инструментов для ведения современной механизированной войны».
Концепции Тухачевского, которые выглядели более соответствующими революционным идеалам советского государства, одержали верх.
В разработке теории глубокой операции непосредственное участие принимали военачальники и теоретики В.К. Триандафиллов, К.Б. Калиновский, М.Н. Тухачевский и Г.С. Иссерсон. Зарождение теории глубоких операций в Советском Союзе относится к концу 1920х. Основной предпосылкой её появления стало масштабное перевооружение Красной армии в результате экономических преобразований, намеченных первым 5летним планом.