Тем самым М.Н. Тухачевский определил задачи глубокого боя.
На пленуме РВС СССР против М.Н. Тухачевского выступил К.Е. Ворошилов. Его критика обнаружила явное непонимание существа вопроса, который Ворошилов сводил к одному виду боя – наступление на остановившегося противника. Глубокая тактика была разработана для наиболее сложного вида боя – наступления на оборону противника. По своему существу глубокая тактика была не видом боя, а новой формой и способом ведения боя и должна быть применена в наступлении любого вида.
Тухачевский терпеливо разъяснил это Ворошилову
в особой докладной записке, дабы устранить разброд и шатания, которые возникли по этому поводу у командного состава. В ноябре 1933 года Тухачевский ещё раз обратился по этому вопросу к Ворошилову и в служебной записке писал:
«После Вашего выступления на пленуме РВС у многих создалось впечатление, что, несмотря на новое оружие в армии, тактика должна остаться старой… После пленума началось полное брожение в умах командиров. Идут разговоры об отказе от новых форм тактики, от их развития».
Его поддержали высшие командиры И.Э. Якир, И.П. Уборевич, С.С. Каменев, и правильное понимание глубокой тактики как новой формы и способа современного боя утвердилось. Это самое «недопонимание существа вопроса» между Ворошиловым и Тухачевским было неслучайным, со временем оно продолжало усугубляться и вылилось в непризнание Ворошиловым новой теории глубокой операции, когда после суда в 1937 года по сфабрикованному делу «Заговор военных» во главе с М.Н. Тухачевским, высшими военными она была названа «теорией глубокого предательства». Ворошилов не имел не только высшего, но и среднего образования и не способен был понять происходящих изменений в военном деле, оставаясь в этом на уровне понятий гражданской войны.
М.Н. Тухачевский, в статье, посвящённой новому Полевому уставу РККА 1934 г. (ПУ34), критиковал тех, кто утверждал, что «танки имеют значение лишь как средство НПП». Он обоснованно отмечал, что «средства наступательные или средства подавления, к которым относятся танки, авиация, химия, требуют большого искусства в организации их взаимодействия».
Он призывал к тому, чтобы отрабатывалось «кропотливое, тщательное заимодействие между пехотой, танками и артиллерией», понимая, что такое взаимодействие – это труднодостижимая цель, требующая высокой военной культуры и постоянных тренировок.