Мне стало неприятно от такого контраста.
– Здравствуйте, Оксана. А почему домой?
Девушка кивнула Андрею, и он вышел, оставив нас наедине. Помощница поморщилась.
– Мы решили, что так будет проще отсекать от вас ненужные связи. Разобраться в происходящем.
Теперь я ревновала уже почти в открытую.
– А если я совершу покушение на Ракитина? Дома ведь это сделать гораздо проще, чем в офисе или если поселить меня в гостинице?
Глаза Оксаны картинно округлились. Она прижала пальцы к щекам и покачала головой из стороны в сторону.
– Ну что вы такое говорите, Юлия? Мы с Марком даже мысли не допускаем, что вы на такое способны. Вы же не такая. Мы решили, что так будет удобнее всего и на работу ездить, и с работы. Да и в квартире много места. Вас мы поселим в гостевой части. Там в прошлый раз жила сестра Марка. Там достаточно места и мы друг другу не будем мешать.
Она говорила таким бархатным голосом, что завораживала, как заклинатель змей. А я слышала только: Мы…бла-бла-бла… Мы… бла-бла-бла. И это меня доводило до бешенства.
А тарахтела она без умолку. Мы с Марком ездили, летали, решили, купили. Неприятно было слушать, как она говорила о жизни, в которой она была, а меня не было. И от этого сжималось сердце. Протяжно, давяще.
Но хуже всего стало, когда Оксана привезла меня в квартиру, в которой я прожила с Ракитиным 2 года. Повела на правах хозяйки на кухню. Объяснила, что и где лежит. Как попить кофе или чай. Где можно найти продукты.
А потом распахнула створки шкафчика с посудой. Достала полупрозрачную, очень похожую на сосуд, сотканный из морозных оконных узоров, только чёрную, кружку и показала мне.
– Вы можете брать любые вещи, только не эту. Её особенно любит Марк. К тому же это мой подарок, которым он особенно дорожит. Мы выбирали эту кружку в Венеции. Это муранское стекло. Стильная вещица, памятная для нас. Очень прошу, к ней не прикасаться.
Оксана вернула посуду на место, но я успела заметить важное. Кружек, которые были нашими любимыми, на полке не было. Когда «мы» ещё обозначало меня и Ракитина, нашими любимыми чашками для чая были контрастные.
У Меня была оранжевая кружка, внутри покрашенная в грифельный. А у Марка, наоборот. Грифельная снаружи, а внутри ярко-апельсиновая. Если бы они стояли на месте, я бы увидела их даже из космоса. Но там теперь были кружки других цветов и других девушек.