Шарух размотал окровавленную тряпицу и показал Эрни руку.
− Твой, кстати, тоже…
− Так я и поверил! Я истекаю кровью, а он еще издевается!
− Давай, посмотрим, что с рукой на самом деле, − Шарух приблизился и, пристально глядя разгневанному пленнику в глаза, убрал ширму. − И что ты видишь? − затем он стал расстегивать ремни с этой руки.
Эрни совершенно растерялся. Палец был на месте! Когда рука освободилась, он поднес ее к глазам.
− Рассмотри получше.
− Но…
− А ведь больно было по-настоящему, не так ли? Ты сам себя обманул, Эрни, поверив, что я могу причинить тебе вред. Сам посуди, зачем мне тебя калечить?
Эрни устало уронил руку и, мучительно простонав, закрыл глаза.
− Я видел, как ты пытаешься быть мужественным и сильным. И тебе было очень страшно. Но хочу тебя обрадовать, я нашел способ предотвращать твои превращения, ты уже и сам, наверно, это понял. За прошедшие дни мне удалось собрать важные сведения о твоем организме. Правда, препарат пока в жидком состоянии, но я собираюсь создать капсулы. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Эрни мотнул головой.
− Ты сейчас очень злой и потому я побаиваюсь тебя освобождать. В общем, пока ты в таком состоянии тебе лучше сидеть здесь.
− А врач?
− Это кукла. Я специально разыграл весь этот спектакль, чтобы довести тебя до предела твоих защитных сил.
У Эрни вновь побежали слезы.
− Ты… чудовище!
− Все правильно, ты должен меня ненавидеть, бояться и замирать в благоговейном трепете. Что мы сейчас делаем: я оставляю тебя здесь, пока ты не придешь в себя, или второй вариант сам предложишь?
− Оставь меня.
− Хорошо. Но руку мне придется привязать, не хочу, чтобы ты освободился. Твоим освободителем должен быть я. Когда будешь готов, позови меня.
Привязав руку, Шарух удалился.
Эрни долго плакал, не в силах успокоиться. Ему было стыдно за проявленную слабость. Стыдно за свой страх и доверчивость, даже за то, что он оказался в таком беспомощном состоянии и не мог вытереть слезы. Даже слова Шаруха о препарате, избавляющем его от превращений, не радовали. Перенесенный стресс оказался слишком сильным. Мозг отказывался что-либо анализировать. Когда слезы закончились, он просто всхлипывал, судорожно глотая ртом воздух. Эрни твердо решил не звать Шаруха, сидеть до последнего.
«Даже если захочу в туалет ни за что не позову!».