Он вернулся к себе глубоко за полночь. Еще раз убедился, что Эрни в порядке и отправился в спальню.
Внезапно его крепкий сон был прерван яркой вспышкой света, озарившей комнату. Щурясь, он приподнялся и увидел Эрни с подушкой в руках.
− Как ты можешь так спокойно спать, зная, что я здесь? А вдруг я хочу тебя убить?! − он быстро подошел и яростно запустил в него подушкой. Затем также быстро вышел из спальни, выключив за собой свет.
Шаруханд некоторое время приходил в себя от потрясения. Потом накинув на плечи халат, решил спуститься вниз. Эрни сидел перед столиком, очищая и поедая апельсины. Рядом с ним образовалась приличная куча апельсиновых корок. Присев на край дивана, Шарух долго смотрел на него, с опасением ожидая каких-нибудь непредсказуемых действий. Нарушить тишину первым не решился.
Эрни украдкой косился в его сторону. Ситуация показалась ему комичной, чтобы не рассмеяться он закусил нижнюю губу. Дочистив очередной апельсин, выдавил из себя:
− Спасибо.
− За что?
− Ты возишься со мной как с ребенком. И за то, что палец не отрезал.
− А что это сейчас в моей спальне было?
− Хотел напугать тебя.
− Получилось. У меня до сих пор душа не на месте… Давно тут сидишь?
− Давно. Не спится мне.
Эрни осмелился посмотреть на Шаруха и, не выдержав, улыбнулся, поспешив отвести взгляд.
− Так, ты хочешь меня убить или нет?
− Уже нет, можешь спать спокойно.
− Утешил! − Шарух сердито всплеснул руками. − И, вправду, как после всего этого я могу спокойно спать?
− Вот и я не могу.
Эрни разделил апельсин пополам. Одну половинку оставил себе, другую положил на край стола, что был ближе к Шаруху. Тот взял половинку апельсина, проговорив:
− Мы же не можем оставить все как есть.
− Не можем, − согласился Эрни.
− Значит, что-то мы должны решить.
− Я хочу, чтобы мы продолжили игру. Если тебе, правда, будет необходимо отрезать мне палец, я не буду возражать.
− Эрни, − Шарух подсел к нему ближе, пытаясь заглянуть в глаза, − твои слова радуют меня. Не буду я тебя калечить, но вот больно может быть.
− Я научусь не бояться неизвестности. Но признаться, − он удрученно склонил голову, − я жутко испугался. От воспоминаний в дрожь бросает. Даже страшнее было чем, когда угнанный мною корабль обстреляла озверевшая банда извращенцев.
− Не надо стыдиться своих чувств. Ведь для того я и разыграл весь спектакль. За такое короткое время тебе пришлось пережить широкий спектр чувств. Правда, больше негативных, но надо это исправлять. Давай с юмором относиться ко всему, что нам предстоит еще натворить?