– Да ты что? Фигово. Ну, в любом случае, кто заменит, не мы будем решать, а Елена Николавна.
– Давайте обсудим кое-что более важное! Вам выделили бабло на «Родные просторы»?
– Что такое «Родные просторы»? – спросила Лиза у Кати.
– Это кинотеатр, там кафе и большой магазин со шмотками. Мы поедем на соревнования в Щедрино, девчонки хотят закупиться.
– А ты? Будешь покупать что-нибудь?
– Конечно! Я хочу присмотреть себе платье для дня рождения.
Лизе было приятно слушать разговоры девчонок. О шмотках, о соревнованиях, о предстоящей поездке, о новых фильмах. Хотя это мало было похоже на трескотню подруг в ее прежней школе, там по полгода копили на новые джинсы, чаще перешивали старые. Но, зато, никаких кодов, психологов, нравмора и бывших. Приятно было слышать, что родителей спокойно называют «мама» и «папа».
Димка плелся позади, на довольно приличном расстоянии. Лиза чувствовала вину за то, что не пошла с ним, хоть он и ждал ее во дворе школы. У светофора девушки попрощались и разошлись. Лиза тоже получила в свой адрес несколько настороженных «пока» и одно «до завтра» от Кати.
Теперь Лиза приканчивала завтрак едва не быстрее Ольги – торопилась в школу, чтобы точно не разминуться с Катей. Они встречались в раздевалке и вместе шли на второй этаж, где ждали девчонки. Лиза уже практически не путала их имена. Полноватая, низенькая, с длинной темно-русой косой – Варя, она, единственная, не входила в волейбольную команду и частенько была недовольна всем подряд. Таня – суровая, в очках, с резким громким голосом, самая высокая и, казалось, самая старшая, любила командовать. Мечтательная молчаливая Маша не выпускала из рук телефон, почти как Ева. Белобрысая Алена была самой веселой. А Катя – меланхоличной. Рядом с ней, пускавшей слезу по поводу и без, Лиза казалась себе такой сдержанной, взрослой, видавшей вещи и похуже. Лизу не раздражало Катино нытье, хотя ее проблемы, в целом, не стоили и выеденного яйца. Наоборот, Лиза покровительственно сочувствовала Кате и думала, окажись Катя на ее, Лизином, месте, то точно бы не выдержала.
Страха перед Тамарой Михайловной стало меньше. Сидя на желеобразном диванчике, Лиза возбужденно пересказывала разговоры девчонок из волейбольной команды. Она старалась не обращать внимания на стойкий запах валокордина, пропитавший кабинет, и на гигантский портрет Емельянова.