Метафизика столицы. В двух книгах: Две Москвы. Облюбование Москвы - страница 10

Однако полагать, что москвичи передавали поколениям друг друга завет и способы уподобления своей столицы Риму, значит впадать в ошибку. Не Москва печатает свой образ с Рима, но Москва и Рим – с единой матрицы. Рим и Москва суть воплощения общего Замысла о Вечном городе. Его проекции на два ландшафта, две культуры, две шкалы времени.

Сказанное выше не о Третьем Риме сказано. Свидетельство о Третьем Риме не касалось топографии Москвы. Для Филофея Третий Рим есть христианское русское царство. Имя Москвы является у анонимного Продолжателя Филофея.

Топографично представление столицы о себе как о Втором Иерусалиме. Шествия Вербного воскресенья, Шествия на осляти, были праздниками Входа Господня равно в Первый и Второй Иерусалим.

Понятия о Третьем Риме и Втором Иерусалиме суть стороны единой профетической формулы. Гласящей, что центр силы мира, Москва, как до нее Константинополь, есть одновременно центр святости и благочестия. Что Третий Рим по силе своей «ныне удерживает», задерживает, держит вовне антихриста, – Второй Иерусалим по святости и благочестию встречает Христа, грядущего во Славе.

Из этой формулы возможно вывести другую, формулу русской столичности.

Киеву дано быть Иерусалимом, но не Римом. Это святой, но слабый город. Его святость убывает без защиты.

Петербургу дано быть Римом, но не Иерусалимом. Его сила убывала без святости. Впрочем, его святость нарастает.

Лишь Москве дано быть Римом и Иерусалимом одновременно. Как некогда Константинополю. И потому Москва есть Новый Константинополь, Новый Иерусалим и Третий Рим.