– Видишь, Петрович – я же говорил, что рыночные отношения на всех уровнях человеческого бытия сейчас – это уже норма. И в наш с тобой век по-другому уже не будет. Всё продается, Петрович, и всё покупается. Страсть какая! – проигнорировал предложение вожатого плотник. – Пошли, перекусим.
– Э, мужики, я прозрачный, что ли? – разозлился Макар. – Чё вы клоунов-то из себя строите? Нет их у вас, так вы так и скажите. Чего комедию ломать?
– Ты иди в отряде командуй, соколик. Мы перед тобой отвечать не должны, так что канай отсюда…
– Базара ноль, тогда у тетки своей спрошу, у Элины. Может тогда вы тут посговорчивей станете, соколики – с нажимом бросил работягам Макар и уверенным шагом направился к выходу. Он очень не хотел пользоваться своим козырем, но другого выхода у него уже не осталось. Вожатому стало очень противно.
– Погодь, пацан. А ты что, тоже Закрепин, что ль? – окликнул его Петрович.
– Он самый – не глядя ответил Мак, продолжая идти к выходу.
– Да погоди ты – вновь сказал столяр, который был явно сговорчивее, чем Тихон. – Валерич, ну не упрямься ты. Если он от Элины…
– А мне-то по чём знать, что он ейный… Кем ты там ей приходишься?
– Племянник – ответил Мак, стоя в дверях.
– Вот, племянник. Мало ли Закрепиных по земле ходит…
– Так ты позвони ей, да спроси – предложил вожатый. – В чём проблема?
– Да щас, ага… Не, ты глянь на него – на слабо берет – усмехнулся плотник, почесывая спину. – Буду я на тебя еще свои кровные тратить. У меня тариф уж больно прожорливый…
– На, с моего звякни – сунул ему свой телефон Макар, где уже высвечивался контакт Элины, которую оставалось только вызвать.
Поправляя очки, Тихон Валерьевич вгляделся в экран, облизал узкие сухие губы, после чего вернул телефон вожатому, так и не позвонив начальнице.
– Ну ладно… Слышал я, что навроде как есть у нее племяш.
– Ну вот, а я о чём? – заулыбался Петрович. – Стал бы он так щеголять, если б это брехня была?
– И то верно. А ты бы так и сказал, что от Элины. Чего шифроваться-то? – буркнул Тихон.
– Я так и сказал, только вы не поверили. Память плохая?
– Не без этого. Возраст уже такой, положено – развел руками столяр. С каждым мгновением он становился к незваному гостю всё радушнее.
– За память соболезную. А на мой вопрос это тоже распространяется?
– На какой? А-а-а… Ты про музейных этих? Дык деревяшек тех уже давно нет. Мы их в хозяйстве применили, а остальное разошлось куда-что. Они тогда вообще много чего сбросили, но токмо это всё барахло было. Кое-чего я себе даже на дачу притаранил, что здесь не пригодилось.