– Мне по хрену…
– Коринфские шлемы. О как! Запомни, вдруг пригодится. Думал мы с ними никогда не закончим. Я из-за них даже на ужин не пошел. Вот так вот. А туники наши видал?
В этот раз Макар обошелся лишь обычным кивком. В его голове уже зрела идея о том, что если ему вдруг и приспичит блевать, то сделает он это прямиком на Макса, лишь бы с его рожи исчезла это надутое самодовольство.
– С ними тоже прикол был… Короче – у меня деваха в отряде есть, Альбина. Она с начала смены всё пытается ко мне подкатить зачем-то. И внимание привлекает, и клеится, и комплименты делает, не суть, в общем. Достала уже. А сегодня вот вообще берега попутала. Рассказываю – у нас же все девчонки одевали футболки под простыни, ну ты видел… А эта дурная наоборот сняла футболку, сняла лифак и прям на голый торс накинула. Еще и затянула, чтобы грудь облегало. Бесстыжая… Ну и у нее, блин, там аж прям соски было видно. Покрывало и так тонкое, а у нее ж еще и сиськи уже второй размер полноценный. Ну и вот – девахи смеются, пацаны косяка давят, рассматривают, а она всё передо мной крутится. Я-то поржал, а от Евы она еще и получила. В итоге всё равно пошла и переоделась, как все. Капец – еще девчонка совсем, а уже шлюшкой растет…
Не дождавшись от Макара хоть какого-то ответа, Макс не отставал и продолжал досаждать вожатому. Было понятно, что парень решил просто поиздеваться над Маком, которому и без того было худо, что наверняка было видно невооруженным глазом.
– Ну а у вас как дела? Чем порадуете?
Макар не сразу ответил своему так называемому “собеседнику”. Вместо этого он повернулся и задержал взгляд на вожатом, а после поманил Макса движением руки. Когда тот наклонился, Мак произнес:
– Еще раз паложишь мне руку на плечо, я те ее сломаю. Усек? – сказал Макар и хищно улыбнулся.
Макс понял намек и с кислой ухмылкой оставил общество нетрезвого вожатого. На горе последнего, зал только что проводил со сцены шестой отряд, а это означало, что его пионеры должны были отправиться в бой следующими. И он вместе с ними.
Из толпы пионеров к нему прорвалась взволнованная Зоря и заговорила, пытаясь докричаться до него сквозь шум музыки:
– Макар – не смей динозавра уронить, умоляю тебя! Как только твой диплодок свалит со сцены, постарайся, чтобы его из зала не было видно. И сам не высовывайся! Потерпи уже до конца представления…