Пока Зоря обустраивала их приемный стол, мимо Южного корпуса уже стали проходить первые новоприбывшие пионеры. Ребята это были постарше, а потому явно не могли пополнить ряды седьмого или восьмого отряда. Пионеры тащились со всевозможными чемоданами, сумками, рюкзаками и пакетами, а лагерь, до недавних пор представлявший из себя тихое место, стал наполняться шумом детских и не очень голосов. Вещей у детей было столько, что могло показаться, будто они заезжают сюда до конца следующего лета, но уж никак не на двадцать один день. Почти каждого из них сопровождали суетливые родители, которые бегло осматривали территорию лагеря в поисках изъянов или угрозы жизни для своих чад. Однако были и такие, кто вполне себе спокойно и уверенно направлялись к своему корпусу – в таких Мак сразу угадывал бывалых пионеров, “старичков”, которые явно приезжали в “Ювенту” уже не впервые.
Макар, который в городе почти никогда не контактировал с подростками и не обращал на них никакого внимания, только если не сталкивался с ними в автобусах, был удивлен, насколько же взросло многие из них выглядят. Девушки, которым на вид можно было смело выписывать по шестнадцать лет, на деле оказывались тринадцатилетними девочками, которые своему истинному возрасту не соответствовали ни морально, ни физически. С парнями было чуть проще, ибо редко кто из них внешне сильно отличался от своих лет, разве что усы начинали проклевываться у них раньше срока. Но даже среди них встречались особи, подобные откормленным стероидами машинам, размеры которых заставляли вожатых их опасаться.
Глядя на всё происходящее, Макар не мог поверить, что это происходит с ним на самом деле, взаправду. Опять. Снова. Вместо того, чтобы оставить часть этой жизни далеко позади, Мак вновь переживает то, что уже казалось ему пройденным этапом. Заезд, постельное белье, вожатые, планерка, нашествие детей, за которым последуют знакомства и ссоры, оры и крики, дневные и вечерние мероприятия, утомляющие дни и бессонные ночи. И если до этого момента ему еще могло показаться, что всё происходящее с ним – это сплошной сюр и просто затянувшийся страшный сон, то теперь сомнений не было никаких – да, он снова здесь, он снова в “Ювенте”. Да – рядом другие люди, а обстоятельства его приезда в этот раз были иными. Но всё же – он опять оказался именно там, куда поклялся не возвращаться. Там, куда и возвращаться-то было больно. Странно было идти работать вожатым в таком возрасте, понимая, что это твой единственный шанс не сдохнуть с голоду. Однако еще страннее было сидеть здесь за приемным столом, постепенно осознавая, что всё это происходит наяву, а не в твоей голове.