Меня тем временем охватила странная тревога. Надо сказать, я страшно завидовал «Пертским львам», сумевшим пережить «Ведьмин котел», от которого меня избавило пребывание в Рекуврансе. И когда в наш угол стали очень уж часто залетать «угольные ящики», я несколько раз спросил Коля, который побывал в том котле:
– Скажи, здесь сейчас как в Перте?
К моему разочарованию, он каждый раз отвечал, небрежно махнув рукой:
– Пока еще и близко нет.
Когда же обстрел усилился настолько, что от разрывов черных чудовищ наша скамейка начала трескаться и вибрировать, я снова рявкнул ему в ухо:
– Ну, теперь-то так, как у Перта?
Коль был весьма добросовестным солдатом. Он привстал, пытливо огляделся и, к вящему моему удовлетворению, прорычал в ответ:
– Скоро будет так же!
Этот ответ наполнил меня дурацкой радостью – он удостоверил, что я участвую в по-настоящему серьезном сражении.
В этот миг на углу нашего участка траншеи возник какой-то человек:
– Следуйте влево!
Мы передали приказ дальше и зашагали вдоль затянутой густым дымом позиции. Недавно вернулись разносчики пищи, и на бруствере исходили паром сотни оставленных котелков. Кто мог сейчас думать о еде? Мимо нас едва протиснулась толпа раненых в пропитанных кровью бинтах, на свинцово-бледных лицах читалось возбуждение боя. Наверху, по кромке окопа, торопливо уносили носилки за носилками с ранеными товарищами. В душе нарастало тяжелое предчувствие.
– Осторожно, парни, моя рука, рука!
– Вперед, вперед, не отставать!
Я узнал лейтенанта Зандфоса, он с отсутствующим видом, не мигая, торопливо спешил вдоль траншеи. Широкая белая повязка на шее придавала ему странно беспомощный вид, и, наверно, поэтому он в тот миг напомнил мне утку. Я видел все будто во сне, где жуткое и пугающее прячется под маской смехотворного. Минутой позже мы быстро прошагали мимо полковника фон Оппена, который, засунув одну руку в карман френча, давал указания своему адъютанту. «Ага, дела идут по уму и по плану», – мелькнуло у меня в голове.
Траншея кончилась в перелеске. В нерешительности мы столпились под могучими буками. Из густого подлеска вынырнул наш взводный, лейтенант, и крикнул старшему унтер-офицеру:
– Рассыпаться цепью и идти на заход солнца. Там займете позицию. По готовности доложить. Я буду в блиндаже на поляне.
Чертыхаясь, унтер принялся командовать.