– Как тебя зовут, человек?
– Ярослав. Ярослав Вайнер. А у тебя есть имя?
– Ли…
Она успела лишь разомкнуть губы, как вся комната озарилась мягким желтым светом ламп. Гришка всё же нашел нужный автомат и включил электричество.
А при свете моя гостья была ещё краше. Я с трудом оторвал взгляд от её фигуры: не хватало ещё пялиться на чужой кодекс.
Словно ища что-то, она скользнула взглядом по стене – и остановилась. А затем с хитрой улыбкой произнесла.
– Зови меня Лиливайсс.
– Лиливайсс, – кивнул я, протягивая руку. – Лили.
– Будешь меня так звать, когда заключим контракт, – помедлив, она вложила свою ладонь в мою и сжала.
Я едва не скривился от боли: кости чуть не затрещали под её нажимом. Выждав немного, Лили ослабила хватку, но руки не разжала.
– Мне нужна альва, Ярослав. Твоя альва подойдет, – она облизнулась. – Конечно, будь у тебя гримуар и заключи ты контракт, все было бы проще. Но пока не вернешь гримуар, так и быть, я окажу тебе честь и позволю использовать часть моих сил.
Я улыбнулся ей в ответ, разжимая ладонь.
Ну конечно. Врёт как дышит.
– Моя альва, да? Так поэтому ты шлепнулась на пол? Потратилась на пафосную демонстрацию и высосала свою энергию досуха.
А я ей нужен для того, чтобы жить.
Лили скривила губы. Точно, так и есть.
– Ты позволяешь себе лишнее, человек. В любом случае, пока ты не найдешь гримуар, я буду брать твою альву. Столько, сколько мне нужно.
Она приблизилась и оценивающе посмотрела на моё тело под разорванной рубашкой. А затем с довольной ухмылкой, глядя прямо в глаза, коснулась пальцем моей груди и быстро начертила причудливый узор.
Вздрогнув от побежавших мурашек, я только успел заметить её глаза: в одно мгновение Лили растаяла воздухе, словно всосавшись в начерченный узор. Грудь тут же вспыхнула уже знакомой обжигающей болью.
– Зар-раза…
– Сударь, вы в порядке? – донеслось из-за двери. – Я принесла вам одежду и аптечку.
– Подождет до утра, Поля, – отмахнулся я и устало опустился в кресло. Взгляд мазнул по стене, куда смотрела Лили. Там висела картина из отцовского кабинета, чудом выжившая в пожаре: ваза с одинокой белой лилией.
– Вот же лгунья, – я с улыбкой прикрыл веки.
Голова гудела от событий. Кодексы, гримуары, террористы… завтра многие знатные рода проснутся от стука опричников в двери их спален. После покушения на сына и оплеухи с кодексом Император не пощадит никого.