– Трудишься? – прямо с порога поинтересовался я, глядя на кучу мусора, которая была в несколько раз больше той, что нагрёб я.
– Тружусь, – ответил он с усмешкой.
– Слушай, старик, комната вроде бы не больше той, ну, правда, там ещё печь, но всё равно, мусора раза в три больше.
Сергей окинул взглядом комнату и, ухмыльнувшись, ответил:
– В той комнате окна куда выходят?
Я призадумался.
– Правильно, – добавил Сергей, – на восток, а здесь на север, конечно, ветер здесь сильнее дует, и по близости с этой стороны дома ничего нет, кроме кустиков, кстати, с которых осенью сюда и залетает листва, когда ветер с севера.
– Короче, мне всё ясно, убедил, но я, кстати, там кучу вещей нашел.
– Да я тут тоже кое-что нашел, – Сергей подошел к полатям, и я последовал за ним.
Там лежало всего несколько вещей. Это были: детская, практически истлевшая тряпичная кукла, разбитые настенные часы, с проржавевшим до дыр циферблатом и кусок разбитого и облезлого от времени и сырости зеркала. Эти вещи вызвали какое-то уныние в душе.
– Вот это всё, что я нашел, – смотря на предметы, негромко произнёс Сергей.
– Да, я нашел побольше, пойдём покажу.
Мы с Сергеем пошли в ту комнату, где прибирался я. Войдя в неё и окинув взглядом, Сергей, у которого на лице всё ещё сохранялась какая-то печаль, негромко сказал:
– Да и вправду, тут мусора намного меньше, – и, немного помолчав, добавил. – Слушай, надо найти какую-нибудь ёмкость или что-нибудь вроде ведра, чтобы это всё вынести во двор.
– Пойдём, на улице посмотрим или в бане, – предложил я Сергею, и мы, выйдя на улицу, отправились на задний двор.
Подойдя к задней стене дома и пошарив в густой старой траве, потемневшей от времени, мы наткнулись на лежавшую у стены, на первый взгляд ещё крепкую, лестницу. Подняв головы, мы увидели небольшой лаз на чердак.
– Ты как? – спросил я Сергея.
– Нормально, – ответил он.
Когда мы подняли лестницу, то ещё раз убедились в предусмотрительности бывшего хозяина. Под лестницей на земле лежали деревянные колодки, и поэтому та сторона, которая находилась внизу, была такая же сухая и не подгнившая, как и верхняя. Поставив её к стене и убедившись в её устойчивости, я полез вверх. Добравшись до лаза, я заглянул внутрь. На чердаке было темно, лишь тонкий пучок света, исходящий с противоположной стороны из маленького оконца, освещал середину чердака. Я отошёл от лаза, и чердак осветился ещё больше. Там было довольно-таки много различного хлама. Выглянув из лаза на улицу, я окликнул Сергея: