– Ты прекрасна, вот и смотрят. Не обращай внимания, – Саша открыл для меня дверь и подтолкнул в холл. Тут снова были люди, и история повторилась. Некоторые гости буквально прожигали меня взглядом, будто узнавали.
Я крепче прижалась к Саше, все еще не понимая, что происходит. Старалась непринужденно улыбаться и идти ровно на желейных ногах.
– Это странно, – пробормотала тихо, но Саша никак не отреагировал.
Мы подошли к лестнице на второй этаж, где нас встретила охрана. Четыре крепких мужчины в пиджаках. Я увидела мелькнувшее под одеждой оружие и вздрогнула. Вот это все у них серьезно на корпоративе.
Главный из этих четырех внимательно меня осмотрел и кивнул Саше. На губах этого мужчины появилась неприятная ухмылка, от которой меня пробрало.
С того момента, как мы вошли, у меня появилось назойливое ощущение, будто происходит что-то, что я упускаю. Будто все вокруг знают тайну, в которую не посвящена одна я. Вот и этот мужик смотрел на меня, как и остальные, будто я инопланетянка какая. А я же нормальная и одета хорошо, я себя перед выходом в зеркало сто раз обсмотрела.
Пока мы шли по лестнице, высланной мягким алым ковром, шум из зала на втором этаже все нарастал. Мне стало трудно дышать и захотелось срочно убежать. Я даже дернулась, но Саша меня удержал.
– Все хорошо, Соня. Идем, тебя все ждут, – его голос прозвучал холодно и отстраненно. Саша изменился, с него слетел образ милого джентльмена.
– Меня? – мой голос дрогнул.
– Да, – он повернулся ко мне, – ты слишком долго ждала своего часа. Пора блистать.
– Я не понимаю, – растерянно рассматриваю открывшийся моему взору зал. Светлый, с высокими мраморными колоннами, упирающимися в расписной сводчатый потолок. Элегантные круглые столики стоят по периметру, оставляя в центре прилично места.
Спокойная легкая музыка не перекрывает оживленные разговоры. Там на итальянском, тут на русском. Вокруг меня винегрет из обрывков фраз и акцентов.
Люди, в основном, прилично одетые в дорогие костюмы мужчины, начинают постепенно замечать нас с Сашей. Они осекаются, обрывают фразы на полуслове и удивленно поднимают брови. В большом помещении постепенно наступает гробовая тишина.
«Tiziano» – ошарашивает меня надпись, стильно выведенная на черном баннере золотом. Я это название слышала совсем недавно, в тот проклятом утреннем интервью.