– Да че-то не подумал, – Лёня потер лысину, после чего достал из кармана ключи и открыл дверь. – Проходи, чувствуй себя как дома.
Зайдя в дом, я обратил внимание на интерьер. Семья дяди Лёни жила не богато, однако дом обставлен со вкусом. Пастельные тона сменялись цветами настоящей древесины, чего только стоит сруб вместо стола на кухне – шикарно.
– А кто вам интерьер делал? – спросил я.
– Так это Вика постаралась! – с гордостью в голосе ответил дядя. – Сама предлагала мне варианты, а я уже осуществлял ее идеи.
Девушка смущенно опустила голову и сказала:
– Пойдем, я покажу твою комнату.
Я молча поплелся за ней на второй этаж. Она остановилась у двери:
– Заходи, располагайся. Как приведешь себя в порядок – спускайся вниз, я приготовлю завтрак.
– Скоро уже обед, – улыбнулся я.
– Мы еще не завтракали, так что будешь есть яичницу, – сказала Вика. – Кстати, ванная напротив твоей комнаты.
Я кивнул, и Вика спустилась на первый этаж. Открыв дверь, кинул рюкзак на кровать, подошел к окну и раскрыл его настежь. Вид был восхитительный – маленькие крыши домов выглядывали из густого хвойного леса, тянущегося прямиком к вершине горы.
Необходима была перезагрузка, смерть бабушки выбила меня из колеи. Больше десяти лет она находилась на расстоянии, но не забывала звонить, поздравлять с праздниками, оплачивала репетиторов, а когда я поступил в университет – стабильно отсылала мне деньги на продукты и прочие бытовые вещи. Ее не хватало, но я понимал своей маленькой головой, будучи еще в интернате, бабушка делает для меня все от нее зависящее.
Я бы не смог нормально отучиться в Крыму, возможности не было. Бабушка каждые полгода уходила в море, а присматривать за мной, пока она на вахте, некому. Ей платили большие деньги, которые она тратила на меня – единственного внука. Одежда, учебники, игрушки – легко, но присутствовать рядом, когда охватывала грусть, просыпались воспоминания о родителях, не могла себе позволить.
Никогда ее не осуждал. После смерти родителей только бабушка была рядом. Она любила меня больше всех на свете. Иногда мне казалось, даже к собственному сыну бабушка не испытывала настолько теплых чувств.
Сев на кровать я взял рюкзак, расстегнул его и вытащил бумажник, в кармашке которого была фотография. На ней Диана смеялась. Возраст еще не покрыл ее лицо морщинами, не окрасил волосы сединой. Даже на черно-белой фотокарточке я видел бабушкины розовые щеки.